В ловушке

Ни Тимо, ни остальные не реагировали на его предупреждение. Даже не повернули головы в его сторону.

– Вы слышите меня? – крикнул Йон.

– Да! Отбой! – крикнул Маттиас Фрилингаус издевательски писклявым голосом. – А вот от девчонок отбоя нет.

Нора на секунду оторвалась от Морица и стукнула Маттиаса по голове.

– От каких еще девчонок, кретин?

– Ладно, пускай Филипп с ними разбирается, – заявила Юлия и потащила Йона прочь. – Ты ведь не обязан следить за всем в мире, верно?

– Мне этого и не нужно, – возразил он. – Я хочу лишь объехать с тобой весь мир, и вообще, прожить рядом с тобой до конца своих дней. Больше ничего.

У поворота в свой коридор она остановилась, чмокнула его в щеку и шепнула:

– Спокойной ночи. Не забывай меня.

– Никогда! – воскликнул он и поглядел ей вслед. Красная юбка развевалась вокруг ее голых ног. Когда она снова обернулась возле своей двери, он послал ей воздушный поцелуй. Первый раз в жизни он сам, по доброй воле, сделал этот жест, хотя всегда считал его идиотским и нелепым, тем более для мужчины.

Когда он через полчаса вышел в махровом халате из душевой комнаты, в его дверь стучала Ясмин Колле.

– Ну? Что случилось на этот раз?

– Тамаре очень плохо, – взволнованно сообщила Ясмин, – а фрау Швертфегер нет, или она спит, короче, она не открывает дверь. Может, у нее аппендицит, я имею в виду Тамару. Вдруг он сейчас прорвется?

– Где она?

– Не знаю, я же вам сказала.

– Я спрашиваю про Тамару, – рявкнул Йон. – Она легла в постель?

Еще не хватало, чтобы у девчонки лопнул аппендикс. Неотложка, клиника, возня с родителями, возможные осложнения после операции – неприятные последствия представились ему в виде длинного крысиного хвоста.

Ясмин кивнула:

– Может, все не так страшно, вот только у нее сильные боли в животе, но ведь так просто ничего не определишь. У меня вот так умер от гнойного аппендицита двоюродный брат.

Йон швырнул в комнату полотенце. Шредер до сих пор не появлялся; значит, на турбазу вернулись пока не все.

– Могут ее боли иметь какую-нибудь естественную причину? – осведомился он, шагая по коридору рядом с Ясмин. Может, у Тамары обычные девичьи дела?

Ясмин поежилась и бросила на него косой взгляд. Вероятно, смутилась от такого прямого вопроса.

– Ну? Да или нет?

– Вообще-то нет, но… Лучше бы к ней пришла фрау Швертфегер.

– Вот именно. – Йон остановился. Слава Богу, угроза прободения аппендикса вроде испарилась. – Теперь слушай. Ты вернешься к Тамаре и скажешь, чтобы она постаралась расслабиться. Я разбужу фрау Швертфегер и пришлю к вам. Ладно?

Он свернул в коридор Юлии и постучал в дверь.

– Юлия? – Она не отзывалась. Он нажал на ручку, потряс. Дверь была заперта. Юлия не может спать настолько крепко, чтобы не услышать его стука и криков.

Из соседнего номера выглянула седовласая велосипедистка из прибывшей накануне группы.

– Что за шум? – спросила она. На ней была мужская пижама в полоску.

– Простите, – сказал Йон. – Я разыскиваю свою коллегу. Чрезвычайная ситуация.

– Ну разумеется, – проворчала седая спортсменка. – Непременно чрезвычайная ситуация. Вся наша жизнь – сплошная чрезвычайная ситуация.

Старая, вредная коза, подумал Йон и поспешил вернуться в свою комнату. Снять дурацкий халат, он в нем как старый дедушка. Йон надел джинсы, натянул майку и сунул в карман мобильник, на всякий случай. В номере стояла духота. Он выключил свет и распахнул обе створки окна. С улицы донесся сердитый голос Шредера:

– Ну, друзья, так дело не пойдет! Мы ведь с вами твердо договаривались. Кто мне обещал, а?

Филипп гнал перед собой в здание маленькую группу школьников. Ладно, хоть эта проблема разрешилась. Завтра, после неизбежной дискотеки, им придется быть особенно бдительными и следить, чтобы ребята не разбежались. Теперь же надо успокоить Тамару, возможно, просто дать ей обезболивающую таблетку. Хотя разве девочки не носят их всегда с собой? И куда же делась Юлия, черт побери?

Он сбежал вниз по лестнице. В фойе Шредер собрал вокруг себя опоздавших и вполголоса читал им мораль. Йон отвел его в сторону и спросил, не видел ли он Юлию.

– Может, она принимает душ, – усмехнулся Шредер. – Ступай и посмотри.

Йон оставил его слова без комментария, взбежал по лестнице в женскую часть турбазы и послал Леонию Пфотенхауэр, чтобы та поискала Юлию во всех кабинках душевой. Тамара лежала скрючившись в постели, с бледным лицом. Ясмин, Людмила Невуда и Тина Цуллей, жившие в той же комнате, сидели на краешке ее кровати. Без косметики Тина Цуллей выглядела совсем по-другому, пройдешь мимо и не узнаешь. Она уже дала Тамаре две таблетки аспирина, хотя Людмила утверждала, что аспирин разрушает слизистую оболочку желудка.