Первые впечатления

Бросив взгляд на оставшуюся пачку, Иден решила бегло просмотреть остальные рукописи.

Через час она пришла к выводу, что ни одна из рукописей не имеет отношения к шпионам. Среди всей писанины нашелся лишь один детектив, но там события происходили в викторианской Англии и речь шла о человеке, который жестоко убивал проституток.

Потом до Иден донесся аппетитный запах кофе и выпечки, и, решительно отложив работу, она спустилась вниз. Макбрайд орудовал у плиты, рядом на блюде возвышалась внушительная горка аппетитных оладий.

Иден поинтересовалась, не ждут ли они гостей.

Макбрайд помахал рукой в сторону сада.

Сообразив, что он имеет в виду агентов, наблюдающих за домом, Иден сказала:

– Я думала, там будет всего один наблюдатель.

– Сейчас они сменяются, так что на данный момент их двое. – Макбрайд поставил перед ней тарелку с горячими оладьями и опять повернулся к плите.

Иден зачерпнула кленового сиропа, потом посмотрела на широкую спину и узкие бедра мужчины, который ловко перемещался по кухне, и, вздохнув, вылила почти весь сироп обратно. Просто удивительно, как наличие неподалеку красивого мужика снижает аппетит и заставляет женщину во многом отказывать себе. Осторожно откусив кусочек оладьи с каплей сиропа, Иден удовлетворенно улыбнулась. Оладьи оказались выше всяких похвал.

С удовольствием перекусив, Иден спросила:

– А у тебя есть фото того агента? Женщины, убитой здесь?

Джаред обернулся и внимательно взглянул на нее.

– Неужели ты решила помочь мне? И не просто не вставлять мне палки в колеса, а действительно помочь?

– И что только женщины в тебе находят? – сердито буркнула Иден, задетая его словами и недоверчивым тоном.

– Я мог бы тебе объяснить и даже показать… но это займет много времени, а у нас полно дел.

– Избавь меня от этого, – язвительно отозвалась она, не сдержав, однако, улыбки. – Хочешь, я отнесу оладьи твоим людям?

– Нет, я сам. Предполагается, что ты не догадываешься об их присутствии.

– Даже о том парне, что торчит под жасминовой аркой?

– Особенно о нем. – Джаред вдруг стал серьезным. – Ты встала очень рано, я слышал. Наверное, было время подумать. Не появилось ли у тебя каких-нибудь мыслей относительно нашего дела?

– Если ты хочешь спросить, не вспомнила ли я о своих встречах со шпионами, то ответ будет «нет». Я просмотрела рукописи и не нашла в них ничего, что можно как-то связать со шпионажем. Но ведь этот парень мог написать не шпионский роман, а книгу в любом другом жанре, надеясь, что я буду именно тем понимающим редактором, кто разглядит в его опусе шедевр и порекомендует рукопись к изданию.

– Откровенно говоря, я не думаю, что он написал книгу. Да, идея была хороша, и поначалу я тоже за нее ухватился. Но я работаю в… своей сфере уже тридцать лет. И поверь, мой опыт кое-чего стоит. Я не думаю, что дело в романе и поисках редактора или издателя.

– Тридцать лет? Должно быть, ты выглядишь значительно моложе своего возраста.

Джаред начал было что-то объяснять, но потом понял, что она его дразнит, и, улыбаясь, покачал головой.

– Хочешь еще оладьев? Или боишься, что Гренвилл сбежит, если ты наберешь пару фунтов?

Иден укоризненно взглянула на Макбрайда и серьезно сказала:

– Сегодня утром я решила, что чем раньше будут разгаданы все загадки, связанные с домом, тем скорее ты исчезнешь из моей жизни, и тогда я наконец смогу полностью посвятить себя тому, что обещает быть чертовски интересной работой.

– Ты разрываешь мне сердце! – Макбрайд закатил глаза и прижал ладонь к груди. – Но в целом ход твоих мыслей мне нравится. Чем скорее, тем лучше. – Он помолчал, переворачивая оладьи, потом вдруг серьезно спросил: – А ты понимаешь, что меня могут уволить из Бюро за то, что я ввел тебя в курс расследования?

Иден рассердилась:

– А чего хотело твое начальство? Иметь безответную жертву, которая позволит в себя стрелять, чтобы потом ее спасли наши сильные и молчаливые герои в штатском? Так что поделись все-таки со мной своими мыслями по поводу происходящего. Из-за чего, по-твоему, весь сыр-бор?

– Из-за этого дома, – не раздумывая ответил Макбрайд. – Не исключаю даже, что виной всему сапфиры. Насколько я понимаю, их никто не продавал, а в погоне за сокровищами люди не знают никаких границ.

– Наверное, нельзя ходить по городу, показывая всем фотографию Эпплгейта, и расспрашивать, что это за тип и не крутился ли он поблизости от Фаррингтон-Мэнора. Но может, стоит показать людям фотографию убитой женщины-агента и порасспрашивать о ней?