Дикие орхидеи

Тем не менее я стоял и слушал его, изо всех сил стараясь смотреть ему в глаза, а не осматривать его с головы до ног. Подошла Джеки с полной тарелкой всякой снеди в руках и прошептала мне:

— Иди по дороге из желтого кирпича. Иди по дороге из желтого кирпича.

После этого мне пришлось приложить гигантские усилия, чтобы сохранить серьезное лицо: мэр и впрямь походил на высокого жевуна.

Прошло немало времени, прежде чем мэр «сдулся», закончил приветственную речь, и эстафету приняла мисс Эсси Ли — долговязая, тощая, еще более плоскогрудая, чем Джеки. Она нарядилась в старую блузку, очень похожую на ту, что надела сегодня Джеки. Я ждал момента, когда мэр остановится перевести дыхание, чтобы отвесить этой блузке комплимент и таким образом, может быть, заслужить прощение за ужасный телефонный разговор, однако мэр все не умолкал и не умолкал.

Джеки вертелась вокруг столов, которые выглядели так, словно пара рогов изобилия трудилась всю ночь, и смеялась с десятком других людей. Я разрывался между завистью и раздражением: я тоже хочу поесть и посмеяться, почему же она не спешит мне на помощь?

Я был так погружен в мысли о еде, что пропустил слова мэра мимо ушей.

— Так что, как видите, произошла ошибка, — говорил он. — Подростки сочинили байку, чтобы объяснить свою находку, а мисс Эсси Ли приняла вас за самозванца, который притворяется прославленным писателем, и поэтому повесила трубку.

У стола с угощением стояла женщина, красивая именно той красотой, которую я ценил: овальное лицо, темные прямые каштановые волосы до пояса. На ней было черное платье-футболка и открытые сандалии. Она слушала, что говорила ей Джеки, потом повернулась и взглянула на меня — я улыбнулся. Она не улыбнулась в ответ, но и глаз не отвела. Я уже собрался извиниться перед Мэром Жевуном и улизнуть, когда мисс Эсси Ли взяла меня под руку и увела прочь. Я с сожалением оглянулся, но женщины в черном и след простыл.

Я вздохнул и отдался на волю мисс Эсси Ли. Мы с ней остались вдвоем, наполовину скрытые от остальных гостей нависающими ветвями дерева, и она говорила мне что-то, что я, по ее мнению, должен был узнать.

Мне потребовалось несколько мгновений, чтобы осознать: сбывается самый страшный мой кошмар. Мисс Эсси Ли Шейвер рассказывала мне историю, которую я должен положить в основу книги. А так как эта особа заправляла делами местной библиотеки, куда я намеревался получить доступ для своих изысканий, я не мог себе позволить просто уйти. Надо было слушать.

По-моему, ей казалось, что если я купил дом «дорогого мистера Белчера», то теперь я просто умираю от желания услышать трагическую и романтичную историю великой любви Эдварда, единственного сына мистера Белчера. Она подробно живописала мне, как Эдвард жил жизнью праведника, а в пятьдесят три попросил руки красавицы Генриетты Коул, которая была на двадцать семь лет его младше.

Фамилия «Коул» резанула мне слух.

— Как Коул-Крик? — спросил я.

Тогда-то я и узнал, что город основали семь семейств, а Генриетта Коул действительно происходила из рода отца-основателя.

Мисс Эсси Ли щебетала без умолку. Она рассказала, что злонравная Генриетта Коул не захотела иметь никакого дела с «милым» Эдвардом и закрутила любовь с красивым молодым человеком, который приехал в Коул-Крик управлять местным керамическим заводиком.

Я ждал продолжения истории, но оказалось, что это все. Мисс Эсси Л и захлопнула рот и больше не произнесла ни слова. Зачем, интересно, она рассказала мне эту длинную запутанную историю о погубленной любви? Мне на ум пришли слова «отвлекла внимание». Может, она хотела этой историей сбить меня со следа? Отвлечь от истории про дьявола?

Если так, то у нее ничего не вышло. Моя помощница рассказала историю убийства так, словно видела все своими глазами. Спустя несколько дней после того, как она приехала в этот город, ей приснился вещий сон. Нет, не думаю, что повесть об утраченной любви собьет меня с пути истинного.

Когда мисс Эсси Ли умолкла, я решил, что наконец-то могу смыться. Пожевать что-нибудь, выпить и поискать ту женщину с роскошными волосами.

Но я не мог и шагу ступить. Я слышал, что потребность писать — это писательское проклятие, и потому мне необходимо было узнать, чем все закончилось.

— А что с ними случилось потом? — спросил я и сам удивился.

— Умерли молодыми, конечно же, — ответила мисс Эсси Ли таким тоном, будто я, известный писатель, разочаровал ее подобным вопросом. — Такая любовь долго не живет.