Обжигающий лед

– Наверное, хочет похвастаться, – пробормотала Хьюстон. Ей как-то удалось миновать кухню и нетактичные вопросы миссис Мерчисон, так же как и ее улыбочки.

Поднявшись наверх, Хьюстон отпустила Сьюзен и налила себе ванну. Полежав в ней немного, она забралась в постель и собралась поспать. Она слышала, как в комнату вошел Кейн, но она притворилась, что крепко спит, и он ушел.

После девятичасового сна и сытной еды она почувствовала себя лучше физически, но настроение ее испортилось еще больше. Когда она вышла в сад на крыше дома и взглянула вниз на улицу, она увидела Невероятное количество народу, прогуливающегося перед домом.

Кейн зашел в комнату и сообщил, что едет на шахту «Маленькая Памела», чтобы узнать не нужна ли там помощь, и попросил Хьюстон поехать с ним. Она отрицательно покачала головой.

– Ты же не можешь навсегда здесь спрятаться, – сердито сказал он. – Почему ты не гордишься тем, что сделала? Я, например, чертовски горжусь.

После того как Кейн ушел, Хьюстон признала, что он прав, что ей придется встретиться с соседями, чем быстрее она через это пройдет, тем лучше. Она медленно надела практичное платье из голубого хлопка, спустилась вниз и приказала запрячь свою коляску.

Хьюстон не понадобилось и десяти минут, чтобы понять, что предсказания Кейна по поводу реакции жителей Чандлера оказались абсолютно не правильными. Ее сочли не героиней, которая спасла своего мужа, а глупой, капризной женщиной, которая бьется в истершее прежде, чем поинтересоваться, что же все-таки происходит.

Она проехала в своей коляске по окрестностям города и поднялась по дороге к шахте «Маленькая Памела». Может быть, на шахте так требуется помощь, что у них не будет времени обсуждать ее проделки.

Не тут-то было. Жертвам бедствия необходимо было над чем-то посмеяться, и в качестве объекта они избрали выходку Хьюстон.

Она старалась изо всех сил высоко держать голову, пока помогала разгребать мусор и пыталась организовать переезд вдов и сирот.

О чем она действительно жалела, так это о том, что Кейн получил от всех этих разговоров огромное удовольствие. На свадьбе он был обижен, потому что люди решили, что любая женщина предпочтет ему Лиандера, но теперь у него на руках были все возможные доказательства того, что Хьюстон любит его.

Хьюстон продолжала думать о всех тех случаях, когда он мог рассказать ей, что на самом деле его не обвиняли в убийстве; когда он хотел, он мог говорить очень быстро и ясно, так почему же он был так косноязычен той ночью, когда она сообщила ему, что подложит динамит ему под ноги?

К концу дня, когда люди совсем осмелели и забросали ее вопросами («Ты хочешь сказать, что не поинтересовалась у шерифа, какие были шансы у твоего мужа, и не говорила с адвокатом? Лиандер был в курсе всего. Он мог бы тебе все рассказать. А еще ты могла бы…»), Хьюстон хотелось провалиться сквозь землю. А когда мимо прошел Кейн и, от всей души хлопнув ее по плечу, произнес: «Выше нос, дорогуша, это была всего лишь шутка», – ей захотелось крикнуть, что для него это, возможно, и шутка, для нее же – публичное оскорбление.

Ближе к вечеру она увидела Памелу Фентон, стоявшую нос к носу с Кейном, и прохладный вечерний ветер донес до нее слова: «В день свадьбы ты сказал, что никогда не унизишь ее. А как назвать то, что делаешь ты сейчас?» Она была благодарна, что хоть кто-то отстаивает ее интересы.

Вернувшись домой, она поужинала у себя в комнате; Кейн предпринял еще одну попытку поговорить с ней, но она лишь укоризненно посмотрела на него, не сказав ни слова. Он вылетел из комнаты, вслух жалуясь на то, что она лишена чувства юмора и что в ней, черт побери, слишком много от леди, черт побери, своей эпохи. Перед сном Хьюстон расплакалась.

Глава 33

На следующий день Хьюстон расставляла цветы в высоких вазах в холле перед кабинетом Кейна. Она все еще злилась, все еще чувствовала себя слишком обиженной и униженной, чтобы разговаривать с ним, она и думать не хотела о том, чтобы выйти из стен своей крепости.

Кейн оставил дверь открытой, с ним были Рейф, Лиандер и Эден. Кейн созвал собрание, чтобы обсудить возможные последствия взрыва на шахте. Он был озабочен, узнав, что жены шахтеров, возможно, вообще не получат компенсации.

Хьюстон слушала, как мужчины, обсуждают будущее Чандлера, и очень гордилась тем, что делает ее муж. Интересно, как она могла подумать, что он лишит людей права выкупа закладных, хранящихся в Национальном Банке Чандлера. Накануне Опал долго говорила с дочерью, объясняя ей, почему Кейн использовал шантаж, чтобы заставить Хьюстон вернуться к нему.