Преодолевая слабость, Арьята приподнялась, еще плохо повинующиеся пальцы стиснули эфес меча, по счастью оказавшегося рядом. «Разбойники?!»
Чья-то сильная рука отдернула полог, в возок просунулись голова и плечи бородатого воина в доспехах, правая рука с боевой секирой опиралась на край саней.
— Здесь, здесь она! — радостно заорал он. — Зде…
Раздалось хриплое бульканье, тело обмякло и кулем повалилось рядом с лежавшим Эммель-Зорагом — выпад Арьяты был точен, сталь пронзила горло незадачливого поимщика. Собрав все силы, Арьята выскочила на снег; хорошо еще, что ее везли одетой и обутой по погоде.
Десятка два всадников окружили их небольшой караван. Оба вершника из числа слуг Эммель-Зорага лежали мертвыми, пронзенные стрелами, на окровавленном снегу умирали кучер и сам старый сэйрав. У Арьяты от слабости закружилась голова, она привалилась спиной к боку возка, пытаясь удержать меч в боевой позиции.
Ряды всадников раздвинулись, вперед выехали двое, до самых глаз закутанные в меха.
— Вот и встретились вновь, принцесса Арьята Халланская! — с издевкой произнес знакомый мелодичный голос. Рыжий капюшон из пышных лисьих хвостов упал на спину, и Арьята воочию увидала перед собой Владычицу, однако теперь прекрасные глаза смотрели холодно и непреклонно; приговор дерзкой мятежнице был уже вынесен.
— А… это ты… — Арьята нашла в себе силы презрительно усмехнуться. — Что же еще ты могла сделать с законной королевой, кроме как подло убить ее, напав с двумя десятками против пятерых, из которых один был беззащитным и безоружным стариком?
— Повелительница, прикажи удавить эту гордячку! — Принцесса узнала голос Атора. Кутаясь в волчью шубу, он сидел на лошади рядом с Владычицей. — Прикажи, моя госпожа!
— Это ни к чему, — холодно усмехнулась та. — Взять ее!
Шестеро воинов в добротных кольчугах, выставив длинные копья, со всех сторон двинулись на принцессу.
Горькая смертная тоска, горькая настолько, что сама гибель казалась по сравнению с ней избавлением, заполнила сердце Арьяты. Ожидание конца стало нестерпимым; и принцесса, чтобы просто не быть зарезанной, как овца ножом мясника, сама прыгнула вперед, на острые, сверкающие под неярким зимним солнцем наконечники копий.
Клинок гномов успел срубить навершие одной из пик; второй выпад Арьяты пробил кольчугу на боку обезоруженного воина — столь велика была сила отчаяния, что рука шестнадцатилетней принцессы обрела мощь зрелого бойца.
Согнувшись, воин Владычицы со стоном опустился на колени; развернувшись быстро, точно дикая кошка, принцесса прыгнула вперед, надеясь дотянуться мечом до холеного лица Владычицы…
Атор соскользнул с седла, и один короткий взблеск его кривого симитара отбросил Арьяту обратно к возку.
— Не убивать! Взять только живой! — Крик Владычицы ударил, точно хлыст.
«Зачем я ей? Неужто… Камни Халлана? Которые нельзя снять с трупа?!»
Рука Арьяты вырвала из-за пазухи заветный мешочек. Считанные секунды оставались в ее распоряжении, и она потратила их на то, чтобы со всей отпущенной ей богами и отчаянием силой ударить голубоватым клинком гномов по заветной святыне Халлана.
Раздался хруст, Арьята рванула завязки, и на снег просыпалась разноцветная каменная крошка.
У Атора вырвалось глухое проклятье:
— Убить!!
— Нет!! Она все равно нужна мне живая! — выкрикнула Владычица, однако голос ее теперь отнюдь не был глумливым.
В Арьяту полетели брошенные тупым концом копья, от двух она уклонилась, но третье сбило ее с ног; на принцессу тотчас навалились, в один миг связав по рукам и ногам.
— Теперь отойдите! — приказала воинам Владычица.
— И я? — с глухим недовольством заметил Атор.
— Ты? Ну конечно же, нет, — с удивившей Арьяту поспешностью поправилась повелительница Халлана.
— Ты, негодная тварь, проведешь остаток своих дней в подземелье, — процедила сквозь зубы Владычица принцессе; ярость превратила прекрасное лицо в ужасную маску. — Если бы Камни остались целыми, я подарила бы тебе свободу… в определенных пределах, конечно же. А так — за свои деяния надо отвечать!
— Может, ее лучше все-таки убить? — мрачно бросил Атор. — Ты ведь помнишь пророчество насчет тех Камней, моя госпожа?
— Глупые суеверия, — отмахнулась Владычица. — Я ничего не боюсь… особенно когда ты рядом. Суй ее в мешок! Отвезешь в дворцовые подземелья. Тела убрать! Следов не оставляйте…