Двойной любовник

— Прошу вас, адмирал, — обратилась к нему госпожа Уэнтворт, — откушайте еще булочку. Когда же прибудут эти офицеры ?

— В конце недели. Полагаю, утром в субботу состоится казнь изменника.

У Эбигейль слезы навернулись на глаза, но она отвернулась, чтобы адмирал не видел ее лица. Интересно, что сейчас делает Джессика? Она подняла голову и взглянула на свою мать. Джессика наверняка что-то задумала. Эбигейль была абсолютно в этом уверена.

— Мы должны утешить семью Монтгомери, — пробормотала она чуть слышно. — Они, должно быть, пребывают в полном отчаянии.

— Да я отправлю на виселицу всех, кто был причастен к делу Мстителя, — расхвастался адмирал. — Мне сказали, что старик Монтгомери раньше правил бал в этом городе. Так вот теперь в Уорбруке будет новый Хозяин Госпожа Уэнтворт не поднимала глаз от своей тарелки.

Элеонора повстречала Джессику и Николая на пристани ровно в час ночи, когда корабль Ника пришвартовался в гавани, возвратившись из плавания.

— Ну как? — обратилась она к Нику, когда тот сошел на берег по сходням. — Ты заполучил это?

— А поцелуй? — поддразнил ее Ник. Элеонора взглянула на измученную Джессику, следовавшую за Ником.

— У вас были какие-нибудь проблемы с капитаном этого судна?

— Они здесь обращаются к Нику так, словно он и есть капитан, — ответила ей сестра.

— Все русские относятся друг к другу очень почтительно.

— Зато нас считают чем-то вроде мусора, не правда ли? — проговорила Элеонора.

— Возьми это, — приказным тоном сказала Джесс сестре, подавая ей холщовую сумку.

— Вы все-таки достали?

— Да мы скупили все черные красители в Бостоне. Готовы ли вы раздать их? Времени у нас в обрез.

— У нас полная готовность. — Она положила руку на плечо Джесс. — Адмирал перенес судилище на завтра. Роза ветров благоприятствовала офицерам армии короля, и благодаря попутному ветру их судно прибыло в нашу гавань на день раньше, чем они планировали.

— Ну, тогда горожанам Уорбрука будет над чем потрудиться сегодня ночью, — решительно произнесла Джесс.

— Вот только высохнуть их одеяния не успеют, — начала было Элеонора, но внезапно замолкла. — Придется надевать их в мокром виде. Джесс, тебе удалось прикорнуть сегодня ночью?

— Да она даже глаз не сомкнула! Всю ночь она мерила шагами палубу у меня над головой, вот и меня тоже сна лишила, — простонал Ник.

— А я так нахожу, что ты выглядишь весьма здоровым, — сказала ему Элеонора. Ник ухватил ее за талию и притянул к себе.

— Пошли, нам с тобой еще нужно поработать. Всю ночь дети семьи Таггертов бегали от одного дома к другому, прячась в тени деревьев, отдавая шепотом указания.

Уэнтворты выполнили свою задачу, отвлекая внимание адмирала и вновь прибывших офицеров шумной вечеринкой, которая не позволила им обратить внимание на то, что происходило на улицах города. Джессика отдала Марианне распоряжение отвлечь внимание ее мужа.

— Делай что угодно, хоть ложись с ним в постель, — сказала она ей.

Марианна изменилась в лице и побледнела.

— Я полагаю, что я перед Алексом в долгу. Жаль, что я ему не поверила.

Элеонора пыталась добиться свидания с Алексом, однако стража не допустила ее в тюрьму. Здание тюрьмы было оцеплено двойным кольцом охраны, и она не смогла проникнуть внутрь.

Когда занималась заря, Элеонора уложила детей, которые были чрезвычайно утомлены бессонной ночью. Повинуясь безотчетному импульсу, Элеонора уложила вместе с детьми и Джессику, которая рухнула на постель, даже не снимая верхнего платья.

— Не шевелись, а то разбудишь детей, — напутствовала она сестру.

Однако Джессика ее уже не слышала. Она спала мертвым сном.

Судилище над Александром, которое устроил адмирал, являлось чистейшим фарсом. Судьи были уверены в его виновности, хотя он не произнес ни единого слова в свое оправдание. Он по-прежнему был одет во все черное, его руки были крепко связаны за спиной, когда его привели на скамью подсудимых.

В зале суда было совсем немного горожан Уорбрука, в основном молодых дам, чьи вздохи были отчетливо слышны в тишине, когда солдаты привели Алекса. Александр стоял в зале суда выпрямившись, широко расставив ноги, с черной щетиной на запавших щеках.

— Успокоить женщин! — распорядился судья. Служебный пристав принес черную маску Алекса и привязал ее к барьеру, отделявшему скамью подсудимых от зала суда. Сочувственный вздох молодых женщин вновь пронесся по залу.