Двойной любовник

Он опасался, что, находясь в непосредственной близости от Джессики, он может соблазнить ее, поэтому держался от нее на расстоянии, не позволяя себе даже близко к ней подойти, чтобы вдохнуть аромат ее волос.

Поэтому ему оставалось теперь лишь издали смотреть, как она кружилась в танце, меняя партнеров. Она была его женой, и в то же время она ему не принадлежала. Он не мог обнять ее, не мог приласкать, вместо этого ему приходилось притворяться уставшим и вести себя небрежно по отношению к любимому человеку, даже если он хотел показать ей свои истинные чувства.

Алекс вздохнул с облегчением, когда Элеонора увела сестру, но затем его просто затрясло, когда он представил себе, чем, они сейчас там занимаются. Джессику готовили к брачной ночи.

Он специально задержался в гостиной за полночь, когда все давно уже легли спать. Он боялся позволить себе хоть одну кружку эля, так как был уверен, что это ослабит его волю. Он уверял себя, что то, что он делает, нужно его стране, необходимо Америке, хоть и стоит ему больших душевных мук.

Но когда он вошел в спальню и увидел спящую Джессику, прекрасную, как ангел, то он чуть не предал собственные убеждения. Он знал, что ему следует немедленно выпроводить ее из спальни, иначе он за себя не ручался.

Алекс полагал, что сможет смягчить последствия своего грубого отношения к ней, когда явится Джессике в образе Мстителя, однако маленькая киска оказалась чертовски упрямой. Она смогла вышвырнуть его без малейшего намека на сожаление.

И вот теперь ему предстояло пройти еще через одни душевные муки. Его отец пожелал увидеть новобрачных в комнате Алекса. И непременно в обнимку в постели. Алекс сделал гримасу, поправляя свои парик. Отец захотел убедиться, что его «бесхребетный» сынок исполнил свой супружеский долг. Алекс со злостью просунул кулак в рукав ночной сорочки. Сэйер ни за что на свете не захотел бы побывать в спальне у Адама или Кита для того, чтобы выяснить, что они сотворили со своими невестами, хотя они и ходили у него в любимчиках. Он яростно рванул на себя дверь в спальню Джессики.

Однако при виде ее головки над одеялом он позабыл и про отца, и про свой долг перед родиной. Джесс повернулась и взглянула на него.

— Алекс, что… что ты делаешь в моей комнате? Ее испуганный голосок заставил Алекса поумерить свой пыл. Он ответил ей тоненьким голоском:

— Ник только что известил меня, что папаша собирается нанести визит молодоженам в их опочивальню. Мой отец жаждет иметь внуков, и я не хотел бы его разочаровывать. Не желаешь ли ты присоединиться ко мне в моей постели?

Сказав это, Алекс круто развернулся и вернулся в свою комнату.

Джессика лежала в кровати и размышляла: знает ли он про ночной визит Мстителя или нет. Судя по всему, нет, подумала она с облегчением. Потом она вспомнила, как Алекс стоял у ее кровати в ночной рубашке, и она не заметила ни его огромного живота, ни толстых ног. И он показался ей широкоплечим.

Она выпрыгнула из кровати и направилась было в спальню Алекса, но внезапно решила посмотреться в зеркало. Она взялась за расческу, но потом передумала. Волна волос красиво обрамляла ее лицо, а глаза так и сверкали от предвкушения.

Она вошла в комнату Алекса. Он лежал в постели, и живот его высился горой под одеялом. Она впервые обратила внимание на его густые ресницы. Джессика улыбнулась ему.

— Не желаете ли вы пригласить меня в свою постель? — произнесла она, понизив голос.

Алекс как будто заколебался, однако откинул одеяло, и она забралась в его постель. Он продолжал лежать на своей половине, стараясь не приближаться к ней. Тогда она сама подвинулась к нему.

— Ты знаешь, Алекс, а кровать у тебя гораздо мягче моей. — Она потянулась к нему, но он лежал не шелохнувшись, словно корабельная мачта, и глаз не сводил с потолка. — Мне кажется, мы с тобой должны выглядеть влюбленной парочкой. — И она еще немного придвинулась к нему, но он напрягся при этом. Джессика приподнялась на локте.

— Послушай, Алекс, а ведь ты совсем не урод. — Она дотронулась пальцем до его щеки. — А помнишь, как ты держал Питмана на мушке и спас наш дом от пожара? Ты ведь был таким храбрым в ту ночь.

Алекс лежал на кровати, вытянув руки по швам, и даже голову к ней не поворачивал.

Тогда она придвинулась к нему вплотную, — Алекс, — продолжала она, гладя его по щеке, — ты ведь был так добр ко мне и всей моей родне. Ты знаешь, как это ни удивительно, но выглядишь ты почти таким же красивым, как и твои родные братья.