Темное прошлое Конька-Горбунка (сборник)

– Хорошо, – процедил парень.

Я медленно поплелась в комнату, и тут же услышала звонок мобильного.

– Алло, – тихо сказал Марат. – О! Ты уверен! Черт! Я же это подозревал! Зря тебя послушал! Надо было мне к ней подойти и посмотреть!

В голосе психа прозвучала злость, я хотела обернуться, но тут сзади опять подлетела птица и шлепнула меня по лицу мокрым крылом. В нос проник запах чего-то страшно знакомого, и свет погас.

Глава 4

Каждому человеку отпущен талант, но только не все знают, чем владеют, и очень часто не используют дарованные способности. Мой вам совет, если вы сидите в какой-нибудь конторе и умираете от скуки, тупо перекладывая бумажки, ждете не дождетесь выходных и праздников, надо срочно менять профессию. Только представьте, что вам предстоит до пенсии возиться с нудными документами, горбатиться исключительно за зарплату, не испытывая ни удовольствия, ни удовлетворения. Так вот, подумайте, вдруг вы умеете замечательно стричь домашних или отлично шьете, вяжете, ловко управляетесь с детьми. Ищите свой талант, он непременно обнаружится, главное, делать то, к чему душа лежит, и не слушайте родителей, которые с упорством перфоратора повторяют:

– Дедушка у нас дантист, папа стоматолог, и ты должна сверлить людям зубы.

Кто бы спорил, святое дело – продолжать династию, но, если вас не радует перспектива провести жизнь в обнимку с бормашиной, тогда смело отвечайте:

– Нет! Лучше я стану ихтиологом, мечтаю заниматься рыбами.

Естественно, придется выслушать не одну истерику домашних, но лучше быть влюбленным в свое дело «карповедом», чем плохим врачом. Сменить профессию никогда не поздно, это же ваша жизнь и только вам решать, как ее провести.

Хотя лично я горазда только советы раздавать. В свое время, окончив школу, я хотела пойти учиться на следователя. Но воспитывавшая меня бабушка Афанасия категорично сказала внучке:

– Это не профессия, а катастрофа! Девочка, перестань читать Конан Дойла, в действительности поиск преступников совсем не романтичное дело! Думаешь, ты будешь сидеть с доктором Ватсоном у камина и размышлять на тему похищенных у министра документов государственной важности? Нет, дружочек, в жизни все иначе, ты попадешь в райотдел милиции, будешь работать среди закладывающих за воротник мужиков, заниматься поисками нижнего белья, которое утащили с веревки, общаться с маргиналами и, в конце концов полностью разочаровавшись в жизни, очутишься на грошовой пенсии, так и не создав семьи. Мой тебе совет, ступай в институт, где обучают иностранным языкам, вот тогда можешь не бояться нищеты, всегда останется шанс заняться репетиторством.

И я послушалась бабушку. Ясное дело, Фася желала мне только добра, и она была абсолютно права, ходить по домам и вбивать в детские головы неправильные французские глаголы можно хоть до ста лет. Но как же мне было тоскливо в роли преподавательницы! С какой радостью я при первой же возможности бросила «сеять разумное, доброе, вечное» и кинулась распутывать детективные истории. Я, наверное, могла бы служить «нюхачом» в какой-нибудь парфюмерной компании, мой нос улавливает мельчайшие оттенки запахов. Если вдруг мне придется идти на службу, то, используя собственное обоняние, я сумею неплохо заработать, устроюсь на таможню на ставку собаки, натасканной на наркотики, буду обнюхивать сумки и чемоданы. Кстати, даже с закрытыми глазами я легко определяю, кто из родных находится рядом. Вот и сейчас в воздухе витает легкий аромат ванили, скорее всего, в мою спальню вошла Маша, она пользуется шампунем под названием «Сумерки». Лично мне непонятно, почему, по мнению производителей, это время суток пахнет именно ванилью…

В нос проник еще и запах шипра, я чихнула, удивилась, раскрыла глаза и увидела Дегтярева, который сидел на стуле, почти вплотную придвинутом к моей кровати. Я спросила:

– А при чем здесь ваниль?

– Я принес тебе зефир, – засуетился полковник, – вон он на тумбочке. Но прежде чем приниматься за него, поговори с врачом, не знаю, можно ли употреблять сладкое после столь сильного отравления!

Тут только до меня дошло, что я нахожусь в просторной больничной палате, а не в спальне в Ложкине. Я изумилась:

– Как я сюда попала?

– Не помнишь? – пригорюнился полковник. – Мда, дело плохо.

– Я не страдаю амнезией! – возмутилась я. – Могу воспроизвести весь прошедший день до минуты. Утром по просьбе Киры я приехала в ее офис, села за стол и стала ждать клиентов.