Темное прошлое Конька-Горбунка (сборник)

– Ну… Лиза, – не особо охотно представилась девушка.

– Я расследую дело о краже из магазина «Робсон».

– Милиция? – дрожащим голосом уточнила Лиза. – Мы ничего плохого не делали! Живем тихо! Гарик выпивает, но в меру, а я ни-ни! Если его родители другое сказали, то они врут! Игоряха к наркоте не прикасается, он бухальщик. А меня они считают в этом виноватой… Но я не сильно пью!

– Никто вас не хочет ни в чем обвинять, – сказала я, – лучше дослушайте до конца!

Разобравшись в сути дела, Лиза повеселела.

– Я не видела пакета.

– Можно войти? – попросила я.

– Зачем?

– Спрошу о нем у Игоря.

– Он не ответит! Спит еще.

– Давайте его разбудим.

Елизавета зябко закуталась в халат.

– Ладно, входите, а то очень холодно. Меня после вчерашнего трясет!

– И где ваш сожитель? – старательно изображая из себя сотрудницу милиции, поинтересовалась я и сняла теплую куртку.

– В спальне, – девушка махнула рукой в направлении маленького коридора, – сюда!

Я прошла мимо кухни и невольно проглотила слюну. Наверное, Лиза готовила обед, потому что я ощутила аромат жареного мяса и свежей зелени.

– Вкусно пахнет, – отметила я.

– Добавляю в блюдо кинзу, – охотно поделилась секретом Елизавета и толкнула дверь.

Я постаралась не измениться в лице. На черном от грязи паркете валялся ватный матрас, на нем, положив голову на скомканную подушку без наволочки, под замасленным ватником спал светловолосый парень.

– Гаря! – позвала Лиза.

Алкоголик не пошевелился.

– Очнись! Из милиции пришли.

Никакой реакции.

– Хотят узнать, где пакет с подарком из магазина, – сказала Елизавета.

На мой взгляд, девушка вела себя глупо, пьяница определенно не мог ее слышать.

– Игоряша, – заныла девушка, – открой глаза. Эй! Вот гад! Буди его целый час! А у меня после вчерашнего башка гудит!

Выпалив последнюю фразу, Лиза изо всей силы пнула парня ногой под зад.

Ватник свалился: сын банкира спал в мятых джинсах и свитере.

– Че надо? – прохрипел он и сел.

– К тебе из ментовки приперлись, – объяснила девушка.

Игорь раскрыл глаза, рукой начал приглаживать наэлектризовавшиеся, стоящие дыбом волосы. Пока очаровашка приходил в себя, я молча разглядывала наследника богатой семьи. Положительных эмоций милый Гарик не вызывал. Лицо опустившегося на дно бутылки недоросля было украшено неаккуратной бородой и усами, но глаза оказались ясными, без сеточки красных сосудов. Наверное, Игоря еще можно вернуть к нормальной жизни, если он в скором времени обратится к наркологу, то сумеет восстановить здоровье.

– Вы взяли из машины родителей подарок из магазина «Робсон»? – спросила я.

– И чего? – вяло отреагировал парень.

– Где он?

– Не помню, – равнодушно пожал плечами юноша, – а чего?

– Мне нужно знать, куда вы его дели?

– А чего? – тупо повторил алкоголик и попытался справиться со сваливающейся на лоб челкой, напоминающей пух.

Я набрала полную грудь воздуха.

– Курьер, который доставлял презенты от «Робсон», украл часть пакетов.

– И что?

– Мы устанавливаем размер ущерба.

– А чего? – бубнил сын банкира.

– Посыльный находится под следствием! Срок наказания зависит от количества похищенного! – потеряла я терпение. – Конечно, я понимаю, что вам наплевать на постороннего человека, но, если вы покажете, что в пакете, принесенном вашему отцу, были пепельница, книга, табак и прочее, упакованное в черный шелковый мешок с золотым узором, Сергею меньше лет дадут!

– Показываю! Была эта лабуда.

– И где сейчас подарок?

– А что?

– Отвечайте! – гаркнула я.

Игорь потряс головой, челка облаком взметнулась вверх и вновь свалилась ему на лоб.

– Папаша гондон, – заявил юноша, – денег, блин, не дает. Хочет их с собой на тот свет прихватить. И мать сука! Лизка ей не понравилась!

– Упрекали они меня, – влезла в разговор девица, – типа я такая, из Гарьки бабло тяну. И ваще, мол, это я его бухать научила, потому что происхожу из плохой семьи. Неправда! Игоряха третий год квасит! Предки его еще когда в больницу ложили! Ну и че, что я пью? Я меру знаю!

Я вздрогнула и тут же удивилась своей реакции, почему меня так покоробил глагол «ложить»?

– Денег нет, – грустно признался парень, – ну я и взял у шнурка эту дрянь, хотел продать, с кривого дерева хоть что-то содрать. И чего? Отец заявил о краже?

– Нет, – ответила я.