День большого вранья

Знаем. Он нам свою визитку дал, — сообщила Даша.

Тогда в чем проблема? Он утречком выходит из дому, а к нему знакомый пацан подходит. Привет, дядя Гоша! Привет, Петька! И все дела!

— Пожалуй, Стасик прав, — задумчиво проговорил Петька. — Мы и в самом деле чего-то переусложнили. Вот прямо завтра утречком я к нему и подвалю. Вот только я не знаю, когда он из дому выходит.

А тебе и не надо! Ты вполне можешь просто к нему в квартиру заявиться! Здрасьте, я ваша тетя! И записочку ему передать — давайте выйдем, есть важный разговор. Ты ему жизнь спас, он тебе не откажет, — убеждал Петьку Стае.

Погоди, Стасик, — перебила его Оля, — а вдруг он не один живет. Вдруг у него там жена?

Ну и что?

А то! Что ты ей скажешь, если она тебе откроет?

Скажу, что у меня важное дело к Георгию Алексеевичу!

А если она спросит какое?

Я скажу — кон-фи-ден-циальное! От такого слова ей сразу дурно станет, — рассмеялся Петька. — Что это, Ольга, на тебя нашло нынче? Итак, решено, завтра утречком я туда подамся.

И я с тобой, — заявил Крузенштерн. — Одного не пущу! Мало ли что!

Но…

— Не волнуйся, я с тобой туда соваться не буду. Я во дворе, в сторонке останусь. Для безопасности.

— Правильно, Крузик! — закричала Даша. — и нам спокойнее будет, если Петька с тобой!

— Ладно, это решено, — заключил Стае, — а что будем с Марьяной делать? И с этим, как Оля говорит, Саабщиком?

— А вот это мы решим после разговора с Гошей, — сказал Петька. — Может, ничего и делать не придется.

Почему?

Потому что, вполне возможно, он сам сразу в ментуру обратится.

Жди! Дожидайся! — пожала плечами Оля.

Поживем — увидим. Что, Крузейро, опять нам рано вставать? В половине восьмого надо уже там быть, а то вдруг он с рассветом на любимую работу уматывает.

На том и порешили.

Глава 6

Я хочу ротвейлера

Когда все разошлись, Стае сказал: — Слушай, сестренка, дай-ка ты мне эту игрушку!

Зачем это? — насторожилась Даша.

Ни за чем. Просто пусть лучше она у меня будет!

Чем это, интересно, лучше?

Надежнее. Вот нашел же я эту штуку у тебя! Причем сразу. А я так спрячу…

Где это, интересно знать, ты спрячешь?

Уж найду!

— Мечтай! Я ее нашла и никому не отдам!

Дашка!

Стасик!

Отдай добром!

А что, ты меня бить собираешься?

Бить? Я тебя когда-нибудь бил? — оскорбился Стае.

Пока не бил!

Значит, ты считаешь, что я способен ударить девчонку? Так? Да?

Не знаю!

Ну спасибо, сестренка! Большое спасибо!

Ладно, драться ты, может, и не станешь, а вот действовать исподтишка очень даже можешь!

На что это ты намекаешь?

На Петра Петровича!

При чем тут Петр Петрович?

Петром Петровичем звали очаровательного рыжего котенка, найденного не так давно тетей Витей и ставшего всеобщим любимцем.

— А при том! Ты сколько раз требовал, чтобы я его не трогала, чтобы он спал в своей корзинке, а сам… А сам воруешь его, и он спит с тобой! Думаешь, я не знаю?

Стае расхохотался.

— Выходит, ты настоящая сыщица! А я-то думал, что очень умный, всех перехитрил!

— Как бы не так! Меня не перехитришь! — тоже рассмеялась Даша.

Ладно, — махнул рукой Стае. — Делай что хочешь, только скажи, куда спрячешь игрушку, чтобы я знал.

Опять за книги, только уже за старые, детские. Кому они понадобятся?

Хорошая мысль!

С этим они разошлись по своим комнатам. А Петр Петрович в эту ночь спал один в своей корзинке, которую специально для него купила Александра Павловна.

Утром Петька с Игорем отправились туда, где жил Георгий Алексеевич.

Знаешь, что мне во всей этой истории больше всего не нравится? — начал Игорь. — То, что Вера дружит с такой бабой. Как бы она мою сестрицу в свои темные делишки не втянула.

Но ведь твоя сестра — взрослая женщина.

Ну и что? Мало ли взрослых женщин попадает в сети ко всяким мошенникам и бандитам?!

Тоже верно, — согласился Петька.

Может, мне попробовать поговорить с Веркой, а?

И что ты ей скажешь?

Да все!

Ни в коем случае!

Почему?

Ну, Крузейро, сам, что ли, не понимаешь? Она же может оскорбиться за подругу и все ей выболтать. Вот, мол, какую чепуху о тебе говорят. И что тогда?

Да, ты прав. Ладно, пока помолчу.

Помолчи, помолчи, Круз. Молчание, сам знаешь, — золото!

Ровно в половине восьмого они подошли к дому, где жил Георгий Алексеевич.

Близко подходить не будем, — предупредил Петька. — Чтоб не светились, если там вдруг менты или, наоборот, бандюки.