Русские сказки

Через два часа он посадил самолет на небольшой луговине, тянувшейся вдоль узкой таежной речушки. Подходящую площадку для посадки и последующего взлета майор начал искать еще минут сорок назад, но все, что попадалось на глаза, его совершенно не устраивало. Для посадки некоторые площадки еще как-нибудь годились, тем более что при необходимости он мог бы посадить аэроплан и прямо на лес, но вот для взлета изрядно перегруженной машины они были маловаты.

Сказать по правде, и эта площадка вызывала у него большие сомнения, однако это было лучшее из всего, что встретилось ему до сих пор, а горючего в баке оставалось минуты на три, от силы пять полета, так что особо выбирать не приходилось. К тому же река на протяжении почти трех верст от луговины не давала изгибов, и он прикинул, что главное — оторвать машину от земли, а набрать высоту он сможет и над рекой.

Предположение майора, что времени на поиски больше не осталось, получило подтверждение практически немедленно, когда на последнем развороте двигатель кашлянул и заглох. Видимо, остатки горючего из-за центробежной силы стекли в угол бака и подача топлива прекратилась. Но запаса высоты хватало, и он повел машину на посадку.

Посадка прошла, в общем, удачно. Аэроплан пару раз «скозлил», чувствительно стукнулся о пень правым колесом, но стойки шасси все-таки выдержали, примитивные колодки тормозов сработали как надо, и самолет остановился, чуть не уткнувшись носом в ствол высокой сосны на самой опушке. Майор выбрался из кабины и походил вокруг аэроплана, осматривая его и разминая затекшие ноги. Считалось, что такие, как он, могут водить все, что движется, и летать на всем, что способно подняться в воздух. Но подобная всеядность давала о себе знать. За неполных четыре часа полета он, к собственному удивлению, порядком устал. И хотя эта усталость была скорее нервная, чем физическая, она ощущалась явственно, чего с ним не случалось давненько. Он хмыкнул и стянул с головы летный шлем. Вокруг шумела тайга, тихонько потрескивал остывающий мотор, а из зарослей густого кустарника, сбегавшего к реке по склону от опушки леса, доносился многоголосый птичий гомон. Совершенно земная картина. И если повернуться спиной к аэроплану, то можно представить, что он в отпуске на Земле и они с ребятами, по давней традиции, спрыгнули с орбиты в Сибирском национальном парке и приземлились где-то между Нижней и Подкаменной Тунгуской и вот теперь он идет по тайге к условленному месту встречи. Майор хмыкнул, вскочил на крыло и начал голыми пальцами откручивать винты крепления топливного бака. Пора было заправляться.

Спустя два часа он легко вскинул на плечо хвостовой костыль полностью заправленного аэроплана и развернул его по оси длинной диагонали луговины. На треть облегченные бочки болтались на своих местах под крыльями. Все тяги были заново смазаны солидолом, а шкворневые соединения прошприцованы. Майор пригладил еще сырые после купания в реке волосы, застропил ось шасси за сосну и встал перед винтом.

Мотор завелся сразу. Майор залез в кабину, прогрел двигатель, потом свесился за борт и выстрелом из барабанника перебил петлю веревки, которая была одним концом закреплена на оси, а другим привязана к сосне, одновременно прибавив газу. Аэроплан побежал по луговине, быстро набирая скорость и подпрыгивая на кочках. И все-таки ему едва хватило места, чтобы оторвать машину от земли. Колеса даже немного чиркнули по воде и подняли тучу брызг, прежде чем машина перестала переваливаться с крыла на крыло и медленно поползла вверх. До речного изгиба он еле успел набрать достаточную высоту, чтобы перевалить через верхушки сосен и заложить разворот.

К его удивлению, эта неуклюжая и примитивная конструкция продержалась почти десять часов. Он заправлялся еще трижды, и солнце успело склониться к закату, когда, всего через полтора часа после последней заправки, двигатель глухо бухнул и тут же резанул по ушам пронзительный визг. Майор молниеносно выключил зажигание, и мотор заглох, продолжая, однако, на протяжении еще какого-то времени издавать звонкий треск и разбрасывать по сторонам куски трех своих цилиндров, лопнувших практически одновременно. Головка верхнего просвистела буквально в паре дюймов над макушкой летчика.

Майор тут же перевел аэроплан в пологое скольжение и завертел головой, отыскивая место для аварийной посадки. Слава богу, заходящее солнце било в спину, но сильно мешали удлинившиеся тени.