Испанская легенда

— Я не поеду в больницу, — сказала я.

— Конечно, нет. Я позже загляну туда и все улажу.

— Отвези меня к Насте.

Мартин вздохнул, посмотрел на меня с печалью. Не выдержав его взгляда, я отвернулась.

— Наш уговор остается в силе, — мягко сказал он. — Я тебя пальцем не трону, пока ты сама… Я просто хочу быть рядом. — Не дожидаясь моего ответа, он завел машину.

Мы поехали на кладбище, на этом настояла я. Могила дяди Левы была обложена венками, на них были красные ленты с надписями. На одной я прочитала «От любимой племянницы» и вцепилась в локоть Мартина. Он обнял меня и прижал к себе. В глазах его застыли слезы, а я не могла плакать. Я думала о человеке, уничтожившем мою жизнь. Мама не была сумасшедшей, она знала, догадывалась, что он такое на самом деле. Но никто не хотел ей верить. Даже самые близкие. Даже мой отец. Но я верю. Он не смог обмануть ее, не сможет и меня. Я найду его, я найду его, чтобы увидеть, как он подохнет, будь он хоть трижды дьяволом. Слышишь, ублюдок, меня ты не обманешь!

С того места, где мы стояли, я видела холмики могил, пяти могил, обнесенных одной оградой. Там Вика и ее родные. Немыслимо было поверить, что когда-нибудь боль оставит меня и я смогу спокойно стоять здесь и думать о них как о прошлом.

— Наверное, зря мы сюда приехали, — тихо сказал Мартин.

— Нет, не зря, — ответила я и зашагала по тропинке к машине.

На обратной дороге мы все-таки заехали в больницу, я ждала Мартина, прогуливаясь во дворе. Десять шагов в одну сторону, десять в другую. Он вернулся быстро, и через полчаса мы уже были в его квартире.

— Вот твоя комната, — сказал он, распахивая передо мной дверь. — Все самое необходимое я купил. Если что-то понадобится… Когда будешь чувствовать себя лучше, прокатимся по магазинам. А сейчас тебе нужно прилечь.

Я оглядела комнату. Светлые шторы на окнах, букет цветов на столе, плюшевый медведь, которого он привез из квартиры дяди Левы… И в тот момент я вдруг поняла, как он ждал меня, как надеялся помочь… И наконец-то заревела, уткнувшись в его плечо.

Мы сидели на диване, обнявшись и почти не разговаривая.

— Даже для влюбленного он ведет себя странно, — задумчиво произнес Мартин.

— О ком ты? — не поняла я.

— Об Алексее, конечно. Я так и не понял, что такого в этой фотографии. Конечно, удивительно, что мы оказались в одном кафе, да я еще умудрился попасть в кадр… Но в чем он меня обвиняет?

Я молчала, а он ждал ответа, и чем дольше длилась пауза, тем невозможнее был ответ. И тогда он спросил:

— Кого вы на самом деле ищете?

— Моего троюродного брата, — помедлив, сказала я, а потом вдруг решилась: — Я думаю, нет, я уверена: он убил моих родных.

— Твой брат? — растерялся Мартин.

— Да. И Вику с семьей тоже. И дядю Леву.

— Но, милая, твоего дядю… хорошо, допустим. Но почему ты решила, что это твой брат?

Теперь отступать было поздно, и я рассказала все, что знала сама. Когда я замолчала, Мартин выглядел совершенно обескураженным.

— Прости, но я не способен поверить. Какая-то легенда, странные идеи твоей мамы… чокнутый киллер… Я понимаю, не это ты ожидала услышать… Черт, — выругался он. — Эта фотография… Алексей решил, что я… теперь ясно. Если допустить, что твоя история правда, все начинает выглядеть подозрительно. Но… но тебе не приходило в голову, что Алексей просто морочит тебе голову? Все эти люди с их рассказами… Ты ведь даже не знаешь толком, кто они. То, что он старается представить меня в дурном свете, вполне понятно. Он влюблен в тебя…

— Да с чего ты взял?

— Милая, только ты с твоей наивностью способна не замечать очевидного. Мне достаточно было увидеть, как он смотрит на тебя. Может, он и сам не догадывается, хотя это вряд ли. Скорее ему такая мысль неприятна. Крутые парни не влюбляются, они заняты крутыми делами. Ну вот, теперь я делаю то же самое, что и он. Пытаюсь настроить тебя против него… Когда мужчины начинают делить женщину, благородство в расчет не принимается.

— Мартин…

— Я не имею права запретить тебе с ним встречаться, да это и глупо. Просто прошу: не позволяй морочить себе голову, помни, что… ну вот, я опять в роли наставника, а она мне явно не удается. Слушай свое сердце, милая. Только тебе решать и никому другому… — Он поднялся, прошелся по комнате, стало ясно: какая-то неприятная мысль засела в его голове и не дает покоя.

— Мартин, — позвала я.