Испанская легенда

Над головой послышались шаги. Потом скрип, я увидела полоску света и поняла: там наверху люк и сейчас кто-то его приоткрыл. Я перекатилась на спину, приподняла голову и увидела мужчину. Придерживая крышку люка рукой, он спускался вниз спиной ко мне. Люк опустился, и стало темно, а потом вспыхнул свет фонаря и ударил мне в глаза. Я зажмурилась, отворачиваясь от света. Мужчина был совсем рядом, стоял и смотрел на меня. Потом свет фонаря переместился, но еще некоторое время я по-прежнему ничего не видела. Зато услышала, как вскрикнула девушка. Два глухих удара, и она замолчала. Он шагнул ко мне, в полоске света я видела только его кроссовки. Свет опять ударил по глазам, а потом скотч сорвали с моих губ, и я закричала.

— Больно? — хрипло спросил мужчина, усаживаясь рядом, и сам себе ответил: — Больно.

— Кто вы? — с трудом произнесла я и не узнала своего голоса. Девушка рядом опять застонала.

— Вот сука, — разозлился он и шагнул к ней. — Заткнешься ты, наконец!

А я замерла, потому что узнала голос. Я его узнала, хотя разум отказывался с этим соглашаться. Этого просто не могло быть. И все-таки я позвала:

— Кешка?

Он резко повернулся, и свет заплясал на стенах подвала, и его отблески падали на лицо Кешки, лишив меня сомнений.

— Кешка, — повторила я и в полном обалдении добавила: — Ты что, спятил?

— Спятил, — засмеялся он. — Точно, я спятил. — Он хохотал как сумасшедший, а потом сказал: — Это ты во всем виновата, ты… Дрянь, дрянь, сучка дешевая, вот ты кто. — Теперь он почти кричал и притопывал ногами, как делают капризные дети. Нелепо, беспомощно. И эта его беспомощность лишила меня страха. Я должна его бояться? Вот этого жалкого придурка?

— И в чем я виновата? — спросила насмешливо.

Он ударил меня ногой в живот, я вскрикнула, а он усмехнулся:

— Попробуй еще посмеяться надо мной. Ты только и делала, что всю жизнь надо мной смеялась. Я тебя любил! — заорал он. — Я любил тебя. А ты смотрела на меня как на падаль. Что бы я ни делал, ты только смеялась и презрительно воротила нос. «Кешка неудачник, Кешка ничтожество», ты ведь так думала? Я старался, я очень старался… Я надеялся, ты увидишь… И что? Я писал книгу и думал: вот теперь она поймет, а ты… ты даже не прочитала ее. Тебе неинтересно. Я пустое место, да? А потом появился этот хлыщ, и ты бросилась ему на шею. Трахаешься с ним, сучка, ты с ним трахаешься… — Он ударил меня один раз, второй, я сцепила зубы, чтобы не застонать.

Кешка взмахнул рукой и выронил фонарь, он теперь лежал на полу рядом со мной.

— Вот что, — сказала я, когда боль утихла. — С кем я трахаюсь, тебя не касается. Ты больной придурок, но ты был моим другом. И я хочу тебе помочь. Развяжи девушку, позвони Толику. Он приедет, и мы вместе решим, что теперь делать.

— Твой Толик идиот… добренький, сладенький идиот. Он думал, дружбу можно купить за деньги. Вы все… я вас ненавижу, вы все меня презирали. И не мечтай, что ты выберешься отсюда.

Он присел, дотронулся до моей щеки, и я совсем рядом увидела его лицо. Лицо сумасшедшего.

— Убивать легко, — произнес он и засмеялся. — Ты даже не представляешь, как легко.

Девушка снова застонала, Кешка рванулся к ней, схватив фонарь с пола, ударил им ее по голове и рявкнул:

— Я же сказал, заткнись! Придет твоя очередь, наорешься.

— Прекрати! — крикнула я. — Оставь девушку в покое.

— Я ей кишки выпущу, прямо сейчас, — засмеялся он. — А ты будешь смотреть. А потом, потом… я тебя сразу убивать не стану. Это слишком просто. Ты будешь сидеть в этом подвале месяц, много месяцев. Твой Мартин замучается тебя искать, а ты будешь совсем рядом. И кто тебя будет трахать, он или я? Ты родишь мне сына, — он перешел на шепот. — А потом сдохнешь здесь, в подвале.

Я засмеялась, хотя мне было совсем не смешно. «Моей маме следовало рассказывать нам другие истории».

— Ты опять смеешься? Ты надо мной смеешься? — бросился ко мне Кешка, и в этот момент люк приподнялся, мой бывший друг испуганно повернулся, а я увидела Алексея. Свесившись вниз, он смотрел на нас, держа в руках пистолет. Я вздохнула с облегчением, а Алексей сказал:

— Извините, что опоздал на ваш праздник.

— Брось пистолет! — завопил Кешка. — Брось, или я ее убью.

— Чем, пальцем? — вздохнул Алексей.

— У меня есть нож.

— Так пока ты его достанешь, я пристрелю тебя четыре раза. Иди сюда, придурок. Иди, пока я добрый. Не то перебью обе ноги, придется ползти.