Возвращение в летний домик

— А я… — Зои уставилась в пространство.

— Зои, — окликнула Фэйт, беря подругу за руку.

— Я в порядке, — выдохнула Зои. — На самом деле. Ночью я немного полазала в интернете…

— И?

— Наткнулась на кое-что удивительное и замечательное.

— А именно? — заинтересовалась Фэйт.

— Расскажу после… если все сработает, — увильнула от ответа художница. — Итак, признавайся, хорош ли в постели Уильям? Не хуже Тайлера?

— Они совсем разные, — ответила Фэйт с улыбкой. — Все трое моих мужчин ничуть не похожи.

— Ты тоже стала другой, — протянула Зои. — Я бы не узнала в тебе ту женщину, которую встретила вначале.

— Неужели? — ухмыльнулась Фэйт. — А как насчет тебя? Закончились и тушь, и даже сажа для широченной подводки?

Они добрались до переулка, ведущего к дому Мадам Зои. Девушка повернулась и пошла задом наперед.

— Раз уж мой портрет висит в Лувре, оригиналу придется соответствовать изображению.

Фэйт остановилась, как вкопанная, и уставилась на лукавое сияющее личико.

— Зои! Это правда?

Зои пожала плечами, рассмеялась и побежала к дому Мадам Зои.

Глава 24

— Хорошо, — произнесла Эми, разливая вино. — Я хочу услышать все подробности. Утро она провела в библиотеке, а днем приготовила обед для двух возвратившихся женщин.

Потребовались все силы, чтобы преодолеть то, что по ее опасениям могло стать глубокой депрессией. Да, она спасла Тристана, но она также и потеряла его. Это чувство было понятным, но ей не нравилось разочарование от того, что в ее жизни, казалось, ничего не изменилось. Но разве она не говорила, что ее жизнь идеальна? Соответственно, должна радоваться, что ничего в ней не изменила.

Она позвонила домой, поговорила со свекром, и он был тем же грубым мужланом, каким она его всегда знала. Чего она ожидала? Что если спасет жизнь его предку, то Льюис Хэнфорд станет джентльменом? Этого не случилось.

Стивен с мальчиками все еще были в лагере, но они вернутся, чтобы встретить самолет Эми. Она с нетерпением ждала встречи с ними, хотя знала, что не расскажет ни Стивену, ни кому бы то ни было о том, что с ней случилось. Стивен сказал бы, что она начиталась любовных романов, и посмеялся бы.

За приготовлением еды она поняла, что единственными людьми, с кем можно поговорить о случившемся, были Зои и Фэйт. Ирония в том, что эти две женщины, которых она опасалась как незнакомцев, могли стать ее подругами на всю жизнь.

Эми оставила их за столом и пошла на кухню за хлебом, который испекла. «Без зависти!» — сказала она себе. Чтобы не произошло с Фэйт и Зои за три недели в прошлом, — а в настоящем за пару минут, — это, несомненно, сильно их изменило.

Эми вспомнила, как впервые увидела Фэйт сгорбленной старой женщиной, ожидавшей, что люди на нее рассердятся. Теперь в летнем домике стояла женщина с прямой осанкой, и выглядела она так, словно ей принадлежал весь мир. Что, черт возьми, произошло?

Зои тоже выглядела прекрасно. На ней была одежда Нью-Йоркского типа, словно с подиума. Ее глаза светились, и она смеялась над каждой шуткой.

На обеих женщинах были обручальные кольца.

Эми глубоко вдохнула и вошла в столовую.

— Расскажите мне! — произнесла Эми, разрезая хлеб. — Во всех подробностях. Единственное, что они сказали ей, — это что обе хотели запомнить обе все жизни, как новую, так и старую.

— Это все кажется было так давно, — сказала Зои, обращаясь к Фэйт. — Не так ли?

— Целая жизнь. Принимая во внимание, что мы провели три недели в восемнадцатом веке, а когда вернулись — наши жизни были прежними, на этот раз моя жизнь совершенно другая, — произнесла Фэйт. — Как насчет тебя?

— Совершенно другая, — сказала Зои.

Она посмотрела на Эми.

— Та же самая, — сказала она. — Ни одного изменения, о котором можно было бы сказать.

Фэйт и Зои взглянули на нее с сочувствием.

— Что произошло с Тристаном? — спросила Фэйт.

— Он жил. Помните, я рассказывала, что отправила его в Лондон, чтобы нанять генеалога? Итак, кажется он нашел моих предков и женился на девушке, которая является мои прародителем, и у них родилось четверо детей. И знаете что?

— Что? — спросила Фэйт вежливо.

— Двое его сыновей стали докторами, а дочери вышли замуж за врачей.

— Боже мой! — удивилась Фэйт. — Вся семья из них. Как замечательно.