Возвращение в летний домик

Зои взглянула ему в глаза, и ей захотелось перекатиться на него и обнять за шею. Ей захотелось поцеловать его и даже заняться любовью, но она осталась неподвижной. Ведь скоро она покинет эти места, и ей вовсе не хочется ранить ни его, ни себя.

Рассел заметил перемену в ее глазах и понял, что момент упущен.

— Теперь расскажите, как вы учились. Вы потратили три месяца, смешивая краски, чтобы получился цвет солнечных бликов на пруду в полдень?

— Вовсе нет, — ответила Зои, садясь. — У меня никогда не было учителя. Мой талант исключительно от природы. — Она вздохнула. — Некоторым из нас приходиться учиться, а некоторым мастерство даруется^[23].

Рассел тоже сел.

— Вот как? Что скажете, если мы проведем небольшое соревнование?

— Время пошло, детка, — откликнулась она, дотягиваясь до блокнота с набросками, лежащего между ними.

Рассел коснулся бумаги в тот же момент. Он положил свою руку поверх ее, а их головы сблизились. Зои вдохнула и задержала дыхание. Она была уверена, что он ее поцелует.

— Я могу ждать, — сказал он тихо. Она чувствовала его дыхание на своих губах. — Но предупреждаю вас, что я уверен в своем желании, как и в тот день, когда впервые взял уголь в руки. Вы сдадитесь мне.

Она жаждала тут же признать его правоту, но откинулась назад.

— Это вы так думаете, — поддразнила она, и он рассмеялся.

Глава 15

Вечерело. Закатные лучи освещали прелестную гостиную. Комната была небольшой и уютной с обоями кремового цвета, вручную разрисованными бамбуком и многоцветными птицами.

Зои, Эми и Фэйт расположились вокруг стола с сервированным ужином, приготовленным Эми: хлеб, ранние фрукты, горох, пастернак и три основных блюда. В центре красовался большой чайник. Эми отпустила слуг, ожидавших приказаний.

— Итак, чем вы сегодня занимались? — поинтересовалась Эми, укладывая ломтик ростбифа с кровинкой на тарелку Фэйт.

Обе женщины уставились на Эми. Наконец, Зои предложила:

— Убьем ее сейчас же или подождем минут пять?

— Голосую за сейчас, — подхватила Фэйт.

— Да, ладно, — отмахнулась Эми. — Может я и была занята сегодня, но позаботилась о вас, как следует. А…

— Позаботилась о нас! — воскликнула Зои, затем понизила голос. — Когда это ты заделалась нашей мамочкой?

— Эми, — заговорила Фэйт, затем вздохнула. — Всё это, — она развела руки, имея в виду весь мир, — может казаться нормальным для тебя, но мы-то с Зои понимаем, что перемещены в другое время. Это неестественно для нас.

— Противоестественно, — вставила Зои.

Казалось, Эми вовсе не смутили ни их слова, ни их позиция.

— Противоестественно, неужели? Черт возьми! Зои, не ты ли каталась на лошади с мистером Джонсом? Вроде ты очень крепко обхватывала его руками. А ты, Фэйт, разве ты не возвратилась сегодня с Бет, весело смеясь? Мы не слишком давно знакомы, но такого счастья на твоем лице мне видеть не доводилось. Со слов садовника ты провела больше двух часов в кухонном огороде и наслаждалась каждой минуткой.

— Что мы делали, это не существенно, — отрезала Зои, уставясь в тарелку.

— Эми, — настаивала Фэйт. — Необходимо серьезнее отнестись к происходящему. Мне бы хотелось услышать полные разъяснения по поводу того, откуда это место тебе так знакомо, если ты здесь очутилась только сегодня.

— Не знаю, — ответила Эми. — Я на самом деле не знаю, почему так. Словно у меня в голове сосуществуют две реальности и каждая из них настоящая. Я помню своего мужа Стивена и двух сыновей. Но я с той же достоверностью помню, как взрослела, избиваемая отцом и сестрой в том доме, хотя предпочитаю говорить, что выросла в Америке. А отчетливее всего я помню, как он спас меня, и…

— Он? Его светлость? Ты имеешь в виду Тристана? — уточнила Зои.

— Да, Тристана, — призналась Эми. — Часть меня ужасается, когда я зову его по имени, но другая часть считает, что именно так и следует.

— Я слышала, что ты заставила беднягу пройти через трудные времена, — сказала Фэйт.

Эми удивленно покачала головой.

— Так и было. Это врезалось в память. Вы думаете, что если я… или, как я полагаю, мое тело, оказалась здесь несколько месяцев назад, то и воспоминания должны охватывать только этот период. Но меня словно рассекли пополам с тех пор, как я впервые увидела Тристана.

— Ты имеешь в виду со своего первого сна? — спросила Зои.

---

23 Аллюзия на слова из провокационного письма из 5-й сцены II-го акта пьесы В. Шекспира «Двенадцатая ночь»: «… не пугайся величия. Одни велики по рождению, другие добиваются величия, а иным оно даруется…» (пер. Д. Самойлова)