Возвращение в летний домик

— Ты свободна здесь, ведь правда? Нет никого, кто бы ненавидел тебя за что-то совершенное тобой.

— Это правда, — подтвердила Зои. — Я не осознавала, до чего потеря памяти мешает мне, пока не очутилась здесь. Я жила в постоянном страхе, что всплывет мое прошлое, и кто-нибудь плюнет мне в лицо. Однажды рабочий с грохотом уронил какую-то железяку, а я схватилась за голову и пригнулась. Это всех рассмешило, но позже я поняла, что всегда боялась появления человека из прошлого с пистолетом в руке.

— Ужасно, — сострадала Эми. — Так жить невозможно. Думаю, когда мы вернемся, тебе нужно наконец выяснить, почему все те люди тебя ненавидят.

— Я бы узнала все, только чтобы предотвратить, — доверилась Зои. — Знаешь, чтобы я сделала, если бы вернулась в то время, когда произошла авария? Я бы покинула город. Не знаю, по какой причине каждый ненавидит меня, и не хочу знать. Я бы закинула вещи в сумку, села на автобус и даже не оглянулась бы.

— Неплохая идея, — поддержала Эми. — Ты бы не попала в аварию, а это самое важное.

— Да, это важнее всего. Если окажусь в том дне и избегну катастрофы, то не смогу больше рисовать. В любом случае, в день аварии я не сяду ни в какое транспортное средство, — Зои зевнула. — Чувствую, что могу заснуть прямо сейчас, — она тронула дверную ручку и повернулась к Эми. — Что ты делала в его спальне?

— Много безумного секса, — затянула ту же песенку Эми.

— Хорошо, как знаешь, но если захочешь поговорить, я готова выслушать.

— Спасибо, — ответила Эми, затем подтолкнула Зои в комнату и закрыла за ней дверь. Она посмотрела в окно в конце коридора. Похоже, у нее осталось два часа до того, как придется встать и начать печь хлеб. Спускаясь по ступенькам, она мечтала об электрической хлебопечке, о сливном туалете, о мойках, о громадном супермаркете и о грузовике, чтобы доставить добычу домой.

Глава 17

Проснувшись следующим утром, Фэйт сразу осознала, где находится, и волна возбуждения подхватила ее. Она не в своей Нью-йоркской квартире. У нее не назначено встречи с психотерапевтом, на которой в который раз придется убеждать, что она не стремится покончить с собой. А самое лучшее, что ей не придется вести долгие беседы с матерью Эдди о том, каким замечательным был ее сын и как ему сейчас хорошо среди ангелов. Ей не придется томиться еще один бесконечный день в одиночестве и праздности.

Повернувшись, она увидела рядом спящую Зои и услышала ее ровное дыхание. Без макияжа и жесткого взгляда Зои выглядела совсем юной. Фэйт искренне надеялась, что подруга найдет свою любовь с тем художником, с которым провела предыдущий день. Ее не беспокоило, что Зои получит мужчину только на три недели, гораздо хуже снова увидеть ее обычную жесткую ухмылку.

Фэйт осторожно укрыла соседку одеялом, встала из постели и дотянулась до серого хлопкового платья, которое оказалось на ней, когда их с Эми и Зои закинуло в конюшню. Потребовалось двадцать минут, чтобы затянуть шнурки на корсете, надеть нижнюю юбку и разобраться с подвязками. Хорошо бы принять душ и переодеться в чистое, но это не в ее власти.

Разум выстраивал расписание занятий на грядущий день. Перво-наперво изучить кухонный сад и всевозможные старинные методы и приемы возделывания. Многое ли было утрачено из-за внедрения пестицидов и удобрений?

Затем нужно повидать дядю Уильяма и разобраться, что за лекарства он принимает. Какие лекарственные травы используются, может их эффективность подтверждена и современной медициной? Вчера она и Эми шутили насчет фиалкового корня, как способа избавиться от сиделки. Она сама поведала, когда старалась впечатлить Зои своими познаниями в травах, что ароматный корешок в большом количестве ядовит, а в умеренных дозах — сильнодействующее слабительное, потогонное и отхаркивающее средство.

Фэйт выглянула в окно. Солнце только всходило; она заметила нескольких работников, которые уже трудились. В первое время после смерти Эдди Фэйт хотелось начинать каждый день как можно раньше.

С улыбкой на лице она вышла из спальни, тихонько затворив за собой дверь. Повернувшись, она заметила, что кошмарная женщина, о которой вчера рассказывала Эми, собирается войти в комнату Уильяма. Как и описывала Эми, она выглядела жестокой. Высокая и худая, волосы туго затянуты назад. Лицо вытянутое, и кажется, что она ни разу в жизни не улыбнулась. Сиделка напомнила Фэйт портреты американских пуритан: жестких и несгибаемых, осуждающих всех инакомыслящих.