— Гнилой шмендрик, — с ходу определил Леха.
Это было хоть и не слишком понятно, зато точно. Именно гнилой шмендрик.
— Твоя шавка не тяпнет? — поинтересовался тот у Маргариты, не без опаски поглядывая на Нюшу.
— К сожалению, нет, — процедила Маргарита сквозь зубы и достала из кармана жакета конверт.
Гошка, отбежавший за кустик, сфотографировал этот момент. А Маня делала вид, что разглядывает цветочки на клумбе, присев на корточки совсем рядом с шантажистом и его жертвой.
— Вот и умничка, — сказал гнилой шмендрик. — Теперь каждый месяц будешь приносить мне такой же конвертик, и все у нас будет о'кей.
— У меня нет таких денег…
— Цыц, краля! Найдешь! Ты же нашла сегодня и через месяц найдешь, если захочешь жить нормально…
— Ничего себе нормально!
— Замолкни! Будешь возникать, три тонны потребую! И ведь заплатишь! Как миленькая заплатишь! Так что пользуйся, краля, пока я добрый! Все! Чао-какао!
И он не спеша пошел. За ним двинулся Леха. Маргарита опустилась в изнеможении на лавочку. Гошка с Маней отправились было вслед за Лехой. Вдруг Гошка схватил Маню за рукав:
— Слушай, Маняша. По-моему, тебе надо проследить, что будет делать Маргарита. А может, даже и поговорить с ней. Не давая понять, что ты в курсе, конечно, просто вырази сочувствие и все такое…
— Правильно, — деловито кивнула Маня. — Со слежкой вы и без меня справитесь.
И она побежала опять в сквер. Маргарита по-прежнему сидела на лавочке, закрыв глаза, а Нюша как-то грустно прикорнула у ее ног.
— Нюша! Ой, здравствуйте, Маргарита Сергеевна! Что с вами, вам плохо?
Женщина открыла глаза, в которых отражалась такая тоска, что у Мани сжалось сердце.
— Здравствуй, Маша. Нет, ничего страшного, я просто немножко устала… Садись, если хочешь.
Маня присела рядом, погладила Нюшу, та благодарно потерлась о руку девочки.
— Какая она у вас чудная!
— Да, хорошая псина, ничего не скажешь, но всего лишь псина… А как ты живешь? Что-то я твою сестру давно не видела.
— Да она ездила к подружке на дачу.
— А-а-а…
На этом разговор иссяк. Маргарита опять закрыла глаза, казалось, она совсем обессилела.
— Маргарита Сергеевна, может, вам помочь домой дойти? — предложила Маня.
— А? Что? Помочь? Нет, мне никто не поможет…
— Почему же? — улыбнулась Маня. — Я помогу.
— Дойти до дома?
— Да.
— А ты могла бы полчасика со мной побыть?
— Полчасика? Конечно!
— Ну что ж, идем, я тебя чем-нибудь вкусненьким угощу, у меня роскошная дыня, мне из Средней Азии привезли, любишь дыню?
— Спасибо, люблю.
Маня раньше никогда не бывала дома у Маргариты, они познакомились у соседки тети Лены, которая дружила со всеми в подъезде. Квартира показалась ей на редкость уютной и шикарной.
— Ой, как у вас хорошо! — искренне воскликнула девочка.
— Садись, Машенька, сейчас достанем дыню… Дыня была просто волшебной. Сладкая, ароматная, Маня никогда еще такой не пробовала.
— Нравится? — грустно улыбнулась Маргарита.
— Не то слово!
— Вот и хорошо. Я рада, что ты ко мне зашла.
— У вас какие-то неприятности, да?
— Не то слово! — с улыбкой повторила Манино восклицание Маргарита.
— И вам ничем нельзя помочь?
— Помочь? Да чем тут поможешь… Собственное прошлое покоя не дает. Я думала, к этому уже нет возврата, а тут на тебе, все возвращается, и в таком уродливом обличье…
— Вас что, шантажируют?
Маргарита дернулась, словно ее ударило током.
— С чего ты взяла?
— Вы же сами сказали — думали, что нет возврата, и все такое, — заторопилась Маня, — а раз оно как-то возвращается, прошлое, это больше всего похоже на шантаж, во всяком случае, в детективах именно так бывает.
Женщина пристально посмотрела на Маню. Потом вдруг улыбнулась.
— Ах да, ты же у нас опытный детектив, мне Лена говорила, что ты с компанией нашла маленькую Инночку, когда ее похитили. Это и вправду была целая детективная история…
— Ерунда! Мы еще и похлеще истории распутывали.
— Расскажи, интересно же.
Маня задумалась. Что бы ей выдать? И поведала историю убитой на острове Майорка красавицы. Хотела рассказать что-то еще, для пущей убедительности, но потом решила, что не стоит, слишком уж невероятным это может показаться.
— И это все правда?
— Конечно!
— И вы с сестрой действительно прятали у себя эту девушку?
— Да. А что ж было делать, тем более она заболела!