Бойцы с окраины Галактики

Ольга устало усмехнулась. Они помолчали, потом Ольга повернулась к проему блистера.

— Ты определил, где они держат Эсмиель?

Берс кивнул:

— Я нашел название этого места.

— А координаты?

— Мне этого не нужно. Я знаю, где она сейчас, и смогу найти ее, куда бы они ни попытались спрятать ее от меня.

Ольга удивленно посмотрела на брата:

— Но зачем тогда все это? Почему мы вообще не прибавили ходу и не оторвались от них?

— Поздно. Они нас уже заметили. Мы же шли на встречных курсах, и они успели идентифицировать нас прежде, чем мы смогли оторваться. Имперский курьер, да еще идущий курсом в глубь Единения, — это добыча, достойная большой охоты. А это совершенно не входит в мои планы.

— Но… — и она осеклась. Нашла кому задавать вопросы! Никто не умеет чувствовать Рисунок так, как брат.

Но Берс терпеливо пояснил:

— Один монитатор не может догнать курьер, но он способен достаточно долго держаться за ним на дистанции действия своих систем обнаружения, а если за нами начнется планомерная охота, это сильно затруднит нашу задачу. — Он замолчал и неторопливо отхлебнул из банки.

Ольга задумчиво посмотрела на звезды.

— Ты так любишь ее, что способен пройти за ней половину галактики?

Берс усмехнулся:

— Дядюшка Иззекиль как-то сказал, что я не способен на то, что обычные люди называют любовью. И думаю, что он прав. Но… я знаю, что сокрушу любое препятствие, которое попробует разлучить меня с ней, и… умру в тот день, когда ее не станет. Возможно, это не любовь, но это единственное, что я знаю точно о ней и себе.

Ольга некоторое время молча сидела, осмысливая слова своего брата, потом вздрогнула от поразившей ее нелепости происходящего. Два берсерка сидели в полутемном отсеке корабля, переполненного мертвецами, и с освещенными звездным светом лицами говорили о любви. По-видимому, Берс тоже почувствовал нечто подобное, потому что пружинисто поднялся на ноги и произнес:

— Пошли, пора двигаться дальше.

Когда уже открылся внешний люк шлюзового отсека курьера, Ольга вдруг развернулась и бросила взгляд на висящий в полусотне футов монитатор.

— А как же быть с ним?

Берс пожал плечами:

— Пусть летит. Я как-то раскопал в одной из директорий десяток историй о земных морях. Судя по всему, в те времена на морях частенько встречались полностью исправные корабли с мертвым экипажем, а то и вовсе пустые. Пусть и здесь появятся свои легенды.

Спустя десять минут мертвый монитатор превратился в точку на экране.

Только через сутки до Ольги дошло, что за тот час в правом блистере монитора Берс произнес больше слов, чем раньше за иной месяц. Она резко повернулась к брату, но спросить не успела. Берс ответил сам:

— Этот разговор был нужен тебе в тот момент. К тому же… я меняюсь.

Следующие несколько месяцев прошли почти спокойно. Несколько раз они входили в зоны действия детекторов довольно сильных отрядов, но успевали резко сменить курс и оторваться еще до того, как их могли идентифицировать.

Потом расстояние от линии боевого соприкосновения стало слишком велико, и на пути уже попадались гражданские суда канскебронов, а военные все чаще двигались в одиночку или совсем мелкими группами, уже не представлявшими для них особой опасности. Наконец они приблизились к системе, обозначенной в звездном атласе как место расположения порта приписки монитора.

Берс начал снижать скорость намного раньше обычного, а при подлете к необычайно густому облаку Оорта этой системы вообще до предела снизил скорость и откорректировал выхлоп. Ольга не спрашивала, чем вызваны такие меры предосторожности. Она и сама ощущала странное нежелание входить в эту систему. Похоже, пространство вокруг этой звезды было набито боевыми кораблями канскебронов. Когда они буквально на брюхе вползли в пространство кометного облака, Ольга спросила:

— Она здесь?

Берс мотнул головой:

— Нет. — И после паузы пояснил: — Мы не сможем напрямую проникнуть в ту систему, где ее держат.

Ольга удивленно уставилась на него. Берс снизил скорость и закончил объяснения:

— Она в месте локализации одного из Верховных Контролеров.

Ольга почувствовала, как ее охватил озноб. О Верховных Контролерах ходили тысячи легенд, одна невероятнее другой, и все они были страшными.

— Но… почему?