Бойцы с окраины Галактики

К этому моменту боллерт завис над Поляной прибытия и начал мягко опускаться вниз. Эсмиель откинулась назад и, достав косметичку, прикосновением к сенсорной кнопке вызвала зеркальную плоскость, а затем принялась торопливо наводить так важные для любой женщины последние штрихи. Боллерт мягко коснулся ухоженной травы, и выскочивший из заднего служебного отсека охранник-гвардеец в полном парадном мундире распахнул дверку. Боллерт был снабжен полным комплектом автоматики, но, согласно дурацким установлениям дворцового протокола, в пределы Садов Эоны все, а особенно члены королевской фамилии, обязаны были прибывать в сопровождении челяди и почетного караула в мундирах императорских гвардейцев, на которых, согласно традиции, возлагались обязанности ливрейных слуг. Этого Эсмиель никогда не одобряла — зачем заставлять людей делать то, с чем прекрасно справляется автоматика? Но она была последней, чьим мнением по этому вопросу вздумал бы интересоваться лорд-мажордом. Поэтому Эсмиель решила не рисковать и хотя бы с формальной стороны соблюсти данное требование департамента двора и традиций. Но даже то, что она прибыла в сопровождении только одного гвардейца и всего лишь с одним слугой, который управлял полетом боллерта, уже было вопиющим нарушением этикета. Во всяком случае, не приходилось сомневаться, что дяди, тети, братья и сестрицы приволокли за собой целые полки слуг и охранников, основной задачей которых на все время бала являлось поглощение чудовищного количества закусок и пива.

Эсмиель торопливо убрала косметичку и, ловко спрыгнув на траву, кивнула гвардейцу:

— Спасибо, Смей, идите и развлекайтесь в свое удовольствие.

— Да, леди, благодарю, леди.

Гвардеец щелкнул каблуками и захлопнул дверцу. Вся охрана, состоящая при особах королевской крови, была приписана к какому-нибудь гвардейскому полку, но многие переступали порог родной казармы только единожды — в тот день, когда приносили присягу императору. Так что гвардейцами императора они являлись чисто номинально, на самом деле ревностно демонстрируя абсолютную лояльность настоящему хозяину или хозяйке. Впрочем, Эсмиель не сомневалась, что некоторые из них заложили душу дедушке Эйзелу, но от этого, как говорится, никуда не денешься.

Вскоре боллерт мягко приподнялся над травой и заскользил в сторону большого дворцового ангара. Эсмиель проводила его взглядом и повернулась в сторону широкой аллеи, освещенной мириадами крохотных огоньков, усыпавших ветки и листья обступивших ее деревьев. Откуда-то спереди неслась музыка и слышался многоголосый шум веселящейся толпы. Пожалуй, если строго придерживаться этикета, она прибыла слишком поздно, но пошел этот этикет в темную бездну. Такие балы всегда начинались с того, что одержимые матримональными планами матроны устраивали нечто вроде парад-алле для набравших за зиму соков и прибавивших в теле ненаглядных чад. Потом начинались сложные маневры по осторожному прощупыванию настроений потенциальных женихов и невест, а также их родителей, во время которых ненаглядные чада были вынуждены приглашать на танцы только «нужных» партнеров. Эсмиель, однако, надеялась, что это представление должно было уже завершиться и сейчас наступало время веселья. Девушка тряхнула головой, озорно стукнула каблуком о каблук, стряхивая прилипшую, листву, в очередной раз подумала, что ее костюм, представлявший собой изящные сапожки, узкие брючки, блузу с пенистым кружевным жабо и обтягивающую кокетливую курточку, скорее подходит для занятий верховой ездой, чем для столь пышного и роскошного мероприятия, как первый императорский бал этого сезона, потом весело рассмеялась, предвкушая реакцию собравшихся в зале людей, и двинулась по аллее танцующей походкой.

Огромные двери Павильона удовольствий были распахнуты настежь, и гигантский бальный зал, разделенный мерцающими аудиозавесами на три танцевальные зоны, был наполнен танцующими парами. Старшие гости в дальней зоне с достоинством выписывали сложные фигуры протокольных рыцарских танцев. Молодежь предпочитала более современную музыку. А некоторые озорные парочки быстро пересекали танцевальные зоны одну за одной, то врываясь в ритме бурной энгизы в чопорное пространство рыцарского танца, то вплывая величавой фигурой танца первого приветствия в неистовый грохот треггея.

Когда Эсмиель появилась на пороге и окинула огромный зал веселым взглядом, реакция мужской половины присутствующих была во многом рефлекторной, но абсолютно предсказуемой. Кавалеры успели изрядно принять на грудь, что в достаточной мере раскрепостило их инстинкты, а традиционные придворные платья, укрывавшие разгоряченную женскую плоть под десятками локтей тяжелой материи и облаками воздушных кружев, ласкали воображение, но отнюдь не глаза. Так что появление изящной женской фигурки, столь свободно демонстрирующей все преимущества современного спортивного стиля, невольно заставило всех присутствующих мужчин изобразить нечто, подобное стойке, более привычной для охотничьих собак. Эсмиель несколько мгновений понежилась на волне мужского восторга, заодно поймав с десяток ненавидящих взглядов профессиональных старых дев, впрочем, не только их одних, потом весело рассмеялась и двинулась через зал, грациозно покачивая бедрами. В этот момент со стороны буфета с напитками раздался хриплый рокочущий голос: