Бойцы с окраины Галактики

Девушка хищно усмехнулась. Ну уж нет, этого она никому не позволит! Что бы там ни говорил вчера дядюшка Экториан, кузен Эоней для нее лучшая партия.

Она задумалась на несколько секунд, пытаясь спланировать предстоящий разговор, но в мыслях царила легкая паника, поэтому девушка решила положиться на судьбу, глубоко вздохнула и быстрыми нажатиями набрала номер личных покоев императора.

Кузен Эоней ответил практически немедленно. Сразу после ежегодного императорского весеннего бала ее личный номер и идентификационный код ее терминалов были занесены в коммутатор дворца, и поэтому она имела возможность связаться с императором напрямую, минуя приемную и канцелярию.

Когда изображение императора появилось на экране, девушка только успела набрать в грудь воздуха, как тот раздраженно заговорил:

— В чем дело, кузина, я уже полчаса пытаюсь дозвониться до вас и не могу этого сделать. Единственное, чего я добился, так это странная фраза вашей прислуги, что леди с удовольствием ознакомилась с утренней прессой и отправилась купаться в бассейне. Вам что, мало скандала?

Эсмиель поперхнулась, но тут же торопливо заговорила:

— Простите, сир. Это я приказала горничной так отвечать, но я не предполагала, что вы будете звонить.

Эоней скривился:

— При чем тут это? Ваше имя последнее время связывают со мной… Я думал, вы более благоразумны.

Эсмиель вздрогнула:

— Но, сир…

Император поджал губы и непреклонно вскинул голову.

— Леди, вы должны немедленно покинуть столицу. Я знаю, у вашего отца есть домик в охотничьих парках в предгорьях Нальп. Уезжайте туда и оставайтесь там, пока здесь…

Эсмиель, сначала слегка ошарашенная тоном и натиском кузена, при этих словах вдруг снова почувствовала злость. Она стиснула губы и выпалила:

— Нет, сир.

— Что-о-о-о? — глаза императора округлились.

Девушка упрямо вскинула голову.

— Сир, вы можете лишить меня своей благосклонности, титула или даже приказать гвардейцам заточить меня в замок Нергар, но я не оставлю столицу по своей воле. — Она сверкнула глазами и с жаром воскликнула: — Я слишком долго училась не обращать внимания на презрение света, чтобы теперь позволить ему втоптать меня в грязь.

Император несколько мгновений изумленно смотрел на нее, а Эсмиель, с вызовом смотря ему в глаза, горько усмехнулась и вновь заговорила:

— Если ваше величество больше интересуют сплетни в салонах и курительных комнатах, чем справедливость в отношении одной из ваших подданных, я готова приложить все усилия, чтобы больше не доставлять вам никаких беспокойств.

Эоней несколько смешался:

— Кузина, я понимаю ваше возмущение, но…

Девушка зло рассмеялась:

— Ах, сир, сначала вы обращаетесь со мной как с дешевой шлюхой из простонародья, а теперь начинаете извиняться. Я никогда не была первой и не заслуживаю второго. Разберитесь в том, что вы хотите от меня, ваше величество, или давайте благополучно завершим наши милые воспоминания. — Она замолчала.

Император смотрел на нее, детским жестом прикусив губу. Эсмиель грустно покачала головой и отключила терминал. Несколько мгновений она сидела, глядя на темный потухший экран, а потом прошептала:

— Ты сошла с ума, Эсмиель, так говорить с императором… — Потом вздохнула и, вскочив на ноги, быстро направилась к дому.

Как ни странно, к завтраку она почти успокоилась. В общем, Эсмиель уже приходилось переживать не один подобный скандал, например, почти сразу после выпуска из института, когда пресса смаковала подробности ее путешествия в провинцию, или потом, после участия в гонках яхт, когда она выступила с чисто мужским экипажем, хотя, стоит признаться, на этот раз все выглядит намного более разнузданно. Ну что ж, наверное, когда-то должно было дойти и до этого, и, коль скоро она не собиралась менять свой образ жизни, ей просто следовало быть к этому готовой. Вот только император…

День прошел относительно тихо. Горничная исправно отвечала на звонки дежурной фразой, и они как-то быстро практически сошли на нет. Во всяком случае, теперь раздавалось не более пяти звонков в час. А после обеда девушка даже рискнула пару раз самостоятельно подойти к экрану. Леди Эстер и леди Энринера были несколько растерянны, не обнаружив ее в разорванных одеждах и с головой, посыпанной пеплом, и быстро отключились, после чего звонки практически прекратились. Видимо, последние абоненты оказались достаточно расторопны, чтобы быстро распространить сведения о том, что леди Эсмиель совершенно не подавлена, а спокойна и даже несколько насмешлива. А подобное душевное состояние было для остальных совершенно неинтересно. Так что когда вечером снова раздался сигнал визифона, она даже немного удивилась. Но когда на экране появилось лицо императора, она вспыхнула и как-то внутренне ощетинилась. Неужели опять начнутся разговоры о том, чтобы ей покинуть столицу?