Крутая дамочка или Нежнее чем польская панна

– Ничего там со мной не случилось, просто я соскучилась по своим. Поняла, что не могу долго жить без настоящего сациви.

И действительно, она вскоре оправилась и села писать книгу об истории грузинской археологии. Маленькая Тошка побаивалась этой сухопарой высокой женщины, не выпускавшей из рук сигареты, но со временем беззаветно полюбила рассказы Нуцико об истории разных народов и раскопках. Они вдвоем придумывали сказки, где действующими лицами были исторические персонажи той или иной страны, рисовали картинки, разговаривали, разговаривали без конца, а как они вместе ликовали, когда Александр Афанасьевич отменил для Тошки уроки музыки! Тошку стали учить языкам и тут, опять-таки, Нуцико, великолепно знавшая три языка, была незаменимой помощницей. А Марго была ближе с Эличкой, та как-то смягчала ее собственную жесткость. Во время дефолта созданная ею фирма рухнула и почти одновременно у отца случился инфаркт, а через два месяца пришло известие о смерти Сергея. И в довершение всего Тошка простудилась и свалилась с жесточайшим воспалением легких, осложнившимся плевритом. Марго тогда казалось, что все вокруг рушится, у нее опускались руки, но однажды сидя у дочки в больнице она вдруг почувствовала, что только она одна может все поправить, рассчитывать не на кого и надо колотить лапками и сбивать масло. Ей не хотелось утонуть.

– Что, Тошеньке лучше? – спросила при виде ее Нуцико.

– Пока нет, но будет лучше, я знаю! И вообще, Нуца, я буду бороться!

Она сняла со стены две картины, продать которые ее давно уговаривал знакомый коллекционер, и поехала к нему. Ее ждало жестокое разочарование. Прекрасно понимая безвыходность ее положения, он назвал ей смехотворную цену, хотя еще недавно предлагал в пять раз больше.

– Пойми, Марго, у всех сейчас стесненные обстоятельства, предложи ты мне эти картины год назад, я бы с дорогой душой, но сейчас…

Знаешь, как это называется? Мародерство! – припечатала она его. Села в машину и заплакала. Но тут ей в голову пришла одна мысль… Она вспомнила еще об одном коллекционере, он тоже учился в МГУ, правда, на мехмате, и они вместе участвовали в студенческой самодеятельности. Звали его Михей Михеевич Михеев, приятели прозвали его МММ, еще не подозревая как в дальнейшем опорочит себя эта аббревиатура, Михеев сумел сказочно разбогатеть, не строя пирамид, стал банкиром, и, насколько Марго знала, его банк уцелел в бурях дефолта. Вот ему-то она и позвонила, помня, что в студенческие годы он был к ней слегка неравнодушен. Он обрадовался, не стал спрашивать, что ей от него нужно, а сразу назначил встречу в шикарном ночном клубе. Он купил у нее картины за вполне приемлемую цену, но главное, он предложил ей пока поработать на его банк в качестве пиарменеджера. Назначил ей очень высокий оклад, однако за это он хотел, чтобы она спала с ним. Он не был ей противен, скорее даже наоборот, и она решилась. Что я теряю в конце концов? Ничего. А приобретаю очень многое, плюс мужчина в постели. И я же не для себя это делаю, думала она, а для дочки, для двух старых теток, для больного отца, для Сережиной вдовы, которой тоже надо помочь, хоть изредка. И потом Михей вполне приятный мужик… Да, тут есть момент купли-продажи, но я ведь продаю только себя, даже не себя, а свое тело, которому, кстати, тоже нужен мужик, так чего разводить эту ханжескую канитель. Буду сбивать масло в постели, подумаешь, велика важность… Главное, зная Михея, не привязаться к нему, всегда помнить, что это не роман, а сделка. И она помнила. Через два года Михей положил глаз на юную певичку в ночном клубе. Приметив это, Марго пошла к нему и сказала:

– Михеич, я выполнила все твои условия и, кажется, могу считать себя свободной? Ты тоже все выполнил, и я теперь хотела бы пуститься в автономное плавание.

– Знаешь, Маргаритка, ты самая умная баба из тех, что я встречал… Пускайся в свое плавание, а я тебе помогу и давай попробуем остаться друзьями. Ты хочешь открыть свою фирму?

– Да.

– Отлично. Могу помочь с офисом, сдам помещение по минимальной цене, отличный офис, восемьдесят квадратов на Пречистенке во дворе. Для начала этого довольно, расширишься, обращайся.

Через год, когда дела у нее пошли на лад, он снова позвонил ей, они встретились, он предложил ей восстановить отношения.

– Нет, Михеич, дудки. Твоя певичка тебя кинула?

– Да ты что, просто смертельно надоела…

Ничего, найдешь другую, с твоими-то данными, а меня уволь, дважды в одну реку… благодарю покорно.