Неожиданная развязка

– Офигеть. Это ты, Гуляев?

– Я, Шмаков, я! Видишь, что Маняша со мной сделала?

– А клево! Я тоже хочу!

– Хочешь – получишь! – обрадовалась Маня, схватила Леху за руку и потащила за палатку.

Вскоре он появился в синей шапочке с рыжеватыми кудрями.

– Во компашка! Не слабо, Малыга! Такой маскарад, шизнуться можно. Ну все, поехали. Теперь нас никто не узнает, даже Умаров. Гошка, а у тебя патлы тоже к косынке приклеены?

– Нет, – ответила за Гошку Маня, – у него парик!

Едва они свернули в переулок, как Маня схватила Гошку за руку.

– Это она, – прошептала девочка.

– Где?

– Вон, видишь, у киоска стоит… Вчера она тут в машину села.

– Ты уверена?

– Еще бы, я же не слепая! Что делать будем?

– Посмотрим. Кажется, нам опять повезло…

– Эта та самая деваха? – довольно пренебрежительно осведомился Леха. – Не фонтан, между прочим. Вряд ли Умаров на нее клюнул.

Девушка тем временем отошла от киоска, открыла пачку сигарет и закурила. Сделала несколько затяжек и медленно побрела прочь. Ребята двинулись за ней.

– Как повезло, как повезло, – бормотала себе под нос Маня.

Девушка дошла до угла и свернула на соседнюю улицу. Возле хлебной палатки она опять остановилась и купила лаваш в пакете.

– Эй, Мартышка, стой! – раздался мужской голос, и к девушке подбежал парень лет двадцати. – Привет, Мартышка!

– Привет, Кащей!

Ничего себе прозвище. Хоть и очень меткое. Парень был тощим до изумления.

– Слушай, Мартышка, что за мужик тебя вчера склеил?

– Какой мужик, когда? – девушка заметно побледнела.

Ребята деловито приблизились к палатке, и Гошка купил три пирожка с курагой.

– Нате, ешьте, – предложил он друзьям.

И они на вполне законном основании остановились возле Мартышки и Кащея.

– Да видел я тебя, видел, как ты в синий «Жигуль» садилась у табачного киоска. Некруто на «Жигулях» кататься, Мартышка!

– А мне по фигу, круто-некруто!

– Так кто этот мужик-то?

– Почем я знаю? Подвез и ладно…

– Слушай, Мартышка, ты мне тут не вкручивай, мужик этот в той квартире поселился, между прочим.

– В какой это той? – спросила девушка, но голос у нее дрогнул.

– Не надо строить из себя тут… сама знаешь, об чем речь… Ты ж на нее и навела.

– Слушай, ты, – совершенно побелела девушка, – отвали, а то…

– А то что?

– А то плохо будет.

– Кому? Мне? – захохотал как-то зловеще Кашей.

– Тебе, тебе, – судорожно раскуривала следующую сигарету девушка.

– Ой, как страшно, мамочки мои, сейчас со страху обделаюсь! Дура ты, Мартышка…

Совсем дура, хотя что от тебя ждать… Короче, что у тебя с тем типом?

– Да ничего! Говорю же – подвез он меня! – сорвалась уже на крик девушка. – Подвез, понимаешь, а я ему полтинник заплатила. Сечешь? А где он там живет, мне без разницы. На фиг он мне сдался?

– Ладно, не знаешь и не надо, – неожиданно сменил тон Кащей, – твое счастье, если это правда.

– Правда, правда, успокойся. Я его первый раз в жизни видела, да и не узнаю даже. И лица-то его не разглядела. Я сзади села.

– И куда ж, интересно, ты за полтинник моталась?

– К сестре, куда. Она в Черемушках живет. – И он за полтинник тебя в Черемушки повез?

– Представь себе. Еще вопросы будут?

– А это мы поглядим, пока вроде нет.

Иди себе… пока.

– Будь здоров, Кащей, не кашляй!

– Пока, Мартышка!

– Я за ней, а вы за ним, – шепнула Маня друзьям и сразу же пошла вслед за девушкой.

Гошка с Лехой переглянулись и сочли, что Маня права. Этот самый Кащей явно имел отношение к тому, что творилось в квартире тети Люси.

Маня шла за девушкой, следить за ней было легко. Она не ждала слежки и вообще шла не быстро, о чем-то глубоко задумавшись. Вот она вновь свернула за угол, и они оказались в небольшом и пустынном переулке. Внезапно в переулок на бешеной скорости ворвалась машина, синие «Жигули».

Маня с криком успела отскочить в сторону, а девушка оглянулась на Манин крик, но было уже поздно. Машина сбила ее и умчалась. Девушка лежала на асфальте, и из-под головы ее медленно растекалась лужа крови. Маня хотела броситься к ней, но у нее от страха подкосились ноги, и она едва не упала. К девушке уже бежал какой-то мужчина.

– Ленка, Ленка, – кричал он. – Ленка, ты живая? – Он опустился на корточки и схватил ее руку. Потом вскочил, озираясь, и бросился к телефону-автомату, что стоял на углу, совсем близко от Мани. – «Скорая»?