Кто спасет заложницу?

– Договорились!

– Карен, а вы… То есть ты что-нибудь знаешь об этом деле, которым занимался Денисов? – сразу спросил Гошка.

– Нет, я пока ничего говорить не стану. – покачал головой Карен, – нам это дело не по зубам…

– Но тогда… Тогда зачем все это? – со слезами в голосе спросила Маня. – Зачем же браться за что-то, если заранее знаешь, что нам это не по зубам?

– Ты меня не правильно поняла, – мягко сказал Карен. – Вернее, я сам не правильно выразился. Просто сейчас наша задача – узнать, что с Надей и Ликой. А все остальное – не нашего ума дело.

– Интересное кино, между прочим, получается, – подал голос Леха, – ас какого боку нам к делу подступиться, если мы ни фига не знаем? – Что-то ты темнишь, Карен…

– Да нет, – смущенно рассмеялся тот, – я не темню, я просто и сам почти ничего не знаю.

Думаете, Денисов стал бы меня во все посвящать? Он так, намекнул довольно туманно на то, что не может пока связаться с милицией, это опасно, вот, собственно, и все.

– Ну это уже другой разговор, – удовлетворенно кивнул Леха. – Просто ты хотел чего-то из себя состроить, а не вышло, так?

– Ну, в общем, наверное. А вы молодцы!

С вами надо держать ухо востро.

– Между прочим, у тебя тачка есть? – поинтересовался Леха.

– Есть.

– Крутая?

– В высшей степени! Пятерка. Не новая.

– Ладно, сойдет и такая. Ну, так чего делать-то будем?

– У вас самих есть какие-нибудь идеи?

– Да нет, пока вроде нет…

– А вы случайно не пробовали последить за этой своей подружкой, которая вас с Надей познакомила?

– За Тягомотиной? – ахнула Маня. – Зачем?

– Вы уверены, что она не знает, где Надя?

Не прячет ее, например?

– Ну нет, это ерунда, – покачал головой Гошка. – Не тот персонаж. Да и прятать кого-то ей негде.

– А дача у них есть?

– Кажется, нет.

– Точно, нет, – вмешался Леха.

– Хорошо, этот вариант мы отметаем, – сказал Карен. – В таком случае поедем сейчас к дому Лики. Я попробую узнать что-нибудь у соседей. Вдруг они что-то слышали или видели…

– А если нет?

– Зачем заранее что-то придумывать? Поедем, посмотрим… Хотя нет, я все-таки хотел бы поговорить с этой вашей Тягомотиной. Ведь с нее все началось. Как ее зовут по-настоящему?

– Роза Мотина.

– Ясно. Сейчас, как я понимаю, она еще в школе?

Гошка глянул на часы.

– Да.

– Хорошо, сначала к Лике на квартиру, а потом к Тягомотине. Поехали!

Они поднялись на площадку и позвонили в квартиру Елизаветы Марковны. Но им опять никто не открыл. Тогда Карен решительно позвонил в соседнюю квартиру. Дверь мгновенно открылась, на пороге стояла женщина средних лет.

– Вы телемастер?

– Нет, – улыбнулся Карен, – я ищу Елизавету Марковну.

– А… А Лика уехала…

– Сегодня?

– Да. Рано утром. Часиков в шесть.

– Извините, а она никакой записки мне не оставила?

– Нет. Ничего. А вы кто ей будете?

– Я ее родственник, троюродный брат… А вы телевизионного мастера ждете?

– Да! Второй день жду, черт бы его побрал.

Обещает, обещает…

– А что у вас с телевизором?

– Не работает. Совсем просто умер, можно сказать…

– Хотите, я посмотрю? Я в телевизорах разбираюсь…

– Да нет, молодой человек, спасибо, у меня мастер знакомый, а вас я, извините, первый раз вижу.

– Ну, как хотите, навязываться не стану.

Только, может, вы в курсе, куда Елизавета Марковна уехала?

– Куда, не знаю… а вообще, странно как-то.

– Что странно?

– А то странно, что с вечера она никуда не собиралась. Я еще ее спросила, когда она отдыхать поедет. А она сказала, что не раньше августа, а то и в сентябре. А сегодня утром я вышла мусор вынести… Я рано встаю, вот и вышла, еще шести даже не было, вдруг смотрю, Лика выходит, а с ней мужик какой-то незнакомый. И за руку ее держит.

– За руку или под руку?

– Да то-то и дело, что за руку, причем на руке куртка висит. Я даже подумала, так в кино преступников водят… как будто под курткой наручники, понимаете?

– Понимаю… Но наручников вы не видели?

– Не видела, врать не буду. Только Лика такая бледная была, краше в гроб кладут.

– И она вам что-то сказала?

– Да. По-моему, мужик этот слегка растерялся, когда меня увидел. А она и говорит: «Зиночка, я на несколько дней уеду, горящая путевка подвернулась…» Я еще спросила, куда, и она так грустно улыбнулась, а мужик буркнул:

«В Турцию». И почти впихнул ее в лифт.