Опасное соседство

После очередного номера, когда ещё гремели аплодисменты, в проходе вдруг появился Феликс и быстро сел на свое место во втором ряду. Интересно: нашли бомбу или нет?

Наконец объявили мамин выход. Она встала, взяла гитару и подошла к микрофону — вечер записывался для телевидения. И вот она запела. Голос у мамы не оперный, но очень теплый, низкий, и романсы она поет просто замечательно. Сегодня она пела любимые романсы юбиляра: «Не уходи, побудь со мною», «Ночь светла» и «Нищая».

А потом ещё на бис спела «Утро туманное». Когда мама раскланивалась, Феликс вдруг встал и преподнес ей громадный букет хризантем. Откуда он знает, что это мамины любимые цветы?

— Видала? — спросила Мотька.

— Ну и что? Актрисам всегда цветы дарят!

— Вообще-то да…

Под конец вечера, когда юбиляру стали преподносить подарки от разных организаций и спонсоров, на сцену вынесли ту самую корзину роз, которую мы видели на улице, а потом вышел Феликс и преподнес юбиляру ключи от новых «Жигулей».

— Он просто до неприличия красив! — шепнула своему соседу сидевшая впереди меня известная киноактриса.

Я была с нею согласна.

Глава VI

СКАЗАТЬ ПО ПРАВДЕ

Наконец дали занавес, аплодисменты стихли, и мы одними из последних направились к выходу из зала. Вдруг к нам подошел Федор.

— Девчата, пошли со мной!

— Куда?

— К администратору.

— Зачем? — Как зачем? Бомбу же нашли. Вы должны дать показания. Вот тебе и раз!

— Кому?

— Как кому? Милиции, ясное дело.

У Мотьки заблестели глаза.

При виде следователя мы разочарованно переглянулись. Если попытаться определить его одним словом, то слово это — тюха. Не чета нашему капитану Шадрину. Пожилой, толстый и весь какой-то расхристанный.

— Вот они, товарищ майор! Прибыли в ваше распоряжение! — доложил Федор.

— Господи, я думал, и вправду девушки, а они совсем соплячки. Ох, грехи наши тяжкие! — вздохнул майор, которого я про себя уже окрестила Тюхой. — Ну что ж делать, садитесь. Имя, отчество, фамилия, год рождения? — обратился он ко мне.

— Монахова, Анастасия Юрьевна, а год рождения у женщин не спрашивают! И вообще, разве я обвиняемая?

Тюха рассмеялся.

— Вот они, нынешние девки! Им палец в рот не клади! Нет, вы не обвиняемая, вы свидетельница. Ладно, скрывайте свой возраст, напишем просто несовершеннолетняя. Годится?

— Годится.

— А вы? — обратился он к Мотьке. — Тоже просто несовершеннолетняя?

— Конечно!

— А звать-то вас как?

— Корбут, Матильда Валерьевна.

— Так-таки и Матильда?

— Не понимаю…

— Кто может сравниться с Матильдой моей! — нестерпимо фальшиво пропел майор.

— Вот наказание! — вздохнула Мотька. — Буду паспорт получать — поменяю имя!

— Что так?

— Да стоит мне сказать его, как все, без исключения, поют «кто может сравниться с Матильдой моей»! А хорошо поет один её дедушка.

— А кто у нас дедушка?

— Игорь Васильевич Потоцкий, народный артист. Слыхали? — не без яда спросила Мотька. Похоже, она невзлюбила майора с первого взгляда.

— Потоцкий? Как же, слыхал. А ты меня уела! Ох, даже и спеть нельзя! Ну, ладно, к делу! Почему вы обратили внимание на эту машину?

— Потому что это машина нашего соседа! — ответила я.

— А чем привлек ваше внимание этот парень?

— Странным поведением. Он явно чего-то боялся.

Я в который уже раз за этот вечер рассказала про парня, присевшего на мгновение за «Мерседесом «.

— А почему вы решили, что он подложил бомбу? — Да по телику каждый день такие штуки показывают. По всем программам.

— А описать вы его сможете?

— Описать? Ну, лица я не разглядела, но он не очень высокий… — Я растерянно глянула на Матильду. Она пожала плечами.

— Не очень высокий. А как одет был?

— В куртке и джинсах. Куртка бордовая, вроде пуховика. На голове — шапка вязаная, черная.

— Молодец, Анастасия Юрьевна. Еще что заметили?

— Больше ничего.

— А вы, Матильда Валерьевна?

— Я тоже ничего больше вроде не заметила. Хотя, постойте… Да, он когда убегал по переулку, то слегка прихрамывал.

— Прихрамывал? Это уже интересно. На какую ногу?

— Не помню.

— А вы постарайтесь. Закройте глаза и представьте себе эту картину. Кстати, Анастасия Юрьевна, а вы не обратили внимание на его хромоту?

— Нет, не обратила.

Мотька послушно закрыла глаза, пытаясь вспомнить, как бандит убегал.