Время твари. Том 2

Рыжебородый погиб первым. Когда все «крылья» улеглись на мостовой, отряд лучников перестал существовать, превратившись в ровно нарубленные куски кровавого мяса, разбросанные по улице.

Зой осознал, что сидит на холодных камнях.

«Живой? — ошеломленно подумал он. — Живой!»

Он попытался встать, но тут только заметил, что ног у него нет. Отсеченные выше колен, они валялись в двух шагах от того места, он где «сидел». Хрустального звона копейщик королевской гвардии больше не слышал. И грохота небесного боя тоже — только громкое журчание крови, хлещущей из зиявших сосудов. Невероятная слабость наполнила тело Зоя. Он опрокинулся навзничь. Уже не черное, а начинающее синеть небо качнулось в его глазах. И было то небо чистым, только беззвучно и редко полыхали над городом оранжево-красные молнии.

«Сражение закончено?.. — без удивления удивился Зой. — Сколько же оно длилось… меньше четверти часа? А молнии… Что за молнии?..»

А потом гвардеец подумал о том, что почему-то не пришло ему в голову в тот миг, когда он впервые увидел горгулью и ее всадника.

«Высокий Народ… Высокий Народ сражается вместе с людьми… На стороне сэра Эрла бьются эльфы…»

Зой закрыл глаза и больше уже ни о чем не думал, ничего не слышал и ничего не видел.

ГЛАВА 2

Ветра не было совсем, но туман над болотом перекатывался неслышными волнами, то заволакивая пространство непроглядной молочной пеленой, то вдруг обнажая торчащие над бурой ряской косматые кочки.

Над одной такой кочкой поднялась узкая морда черной гадюки. Змея стрельнула из пасти острым раздвоенным язычком — раз, другой, третий; втягивая в ноздри сырой воздух и почуяв что-то, тревожно замерла.

И тут же на нее сверху обрушилось тяжелое тело, но за долю мгновения до шумного всплеска гадюка успела пружинно разогнуться и юркнуть под ряску.

Потерпевший неудачу ловец медленно поднялся на ноги и зло сплюнул. Жидкая грязь ручьями сбегала с его добротных кожаных доспехов, чисто выбритое лицо было сплошь в черных потеках, а к голой голове, по которой, видно, тоже совсем недавно погуляла отточенная бритва, к самой макушке, пристал торчащий задорным хохолком травяной пучок.

— Гад-дина, — проскрежетал зубами ловец, отирая лицо от грязи.

Был он очень молод, но не по возрасту высок и широк в плечах — настоящий великан. На поясном его ремне висел массивный нож, напоминавший больше короткий меч, а в наспинной перевязи был укреплен топор — обыкновенный топор лесоруба, но с неожиданно длинной рукоятью, каковые чаще изготовляют для топоров, предназначенных не для валки деревьев, а для боя.

Из непрестанно колышущейся пелены туманных волн вышел к ловцу худощавый подросток, вряд ли видевший за всю свою жизнь более пятнадцати зим. Соломенные волосы его торчали во все стороны, а на белом лице выделялись большие темные глаза, как-то необыкновенно ясно лучившиеся, словно паренек видел в этом тусклом мире не то, что есть на самом деле, а что-то другое — прекрасное и удивительное. Сильно изношенная одежда паренька пестрела многочисленными заплатами, а ноги его были босы. Оружия парнишка не имел никакого, зато был нагружен двумя мешками, висевшими на его плечах на тонких ремнях. Левый мешок был набит под завязку, и в нем со скользким шуршанием что-то шевелилось. Мешок на правом плече был почти пуст. Подойдя к здоровяку ближе, подросток сдвинул брови и сочувственно покачал головой.

— Что?! — не оборачиваясь, рявкнул ловец.

— Ты злишься, брат Оттар, — ровно констатировал паренек. — И злость мешает тебе видеть и слышать. Чтобы контролировать мир вокруг себя, нужен спокойный разум — так говорят все Мастера.

— Слушай ты… брат Атка, — Оттар резко развернулся к собеседнику и глянул ему прямо в лицо сузившимися глазами, — а твои Мастера не говорили тебе, что босоногий недоросток должен с почтением разговаривать с рыцарем Братства Порога? И уж никак не должен поучать его?!

Этот малец здорово раздражал здоровяка — своим неподходящим возрасту уверенным спокойствием, а главное, манерой говорить. Парнишка вел с ним беседу словно бы на равных, да еще изъяснялся так ровно и гладко, так верно и точно подбирал слова, как не всякий взрослый сможет. И бритоголовый верзила невольно чувствовал себя рядом с ним неотесанным деревенским увальнем.

— Тебе нужна помощь, — спокойно ответил тот, кого здоровяк назвал Аткой. — Здесь, на Туманных Болотах, брат всегда помогает брату.