У страха глаза велики

Елена Александровна пробежала глазами записку.

— Что за черт! Похоже на розыгрыш… Да скорее всего кто-то решил пошутить. А ты подумала, что это всерьез?

— Да. Валерка, правда, тоже сказал про розыгрыш…

— Ну вот видишь, да не бери ты это в голову! Какой-нибудь дурак решил либо пошутить, либо напакостить какому-то Холщевникову… Только и всего. Можешь спокойно выкинуть записку и забыть об этом раз и навсегда.

— Вы так думаете?

— Уверена. Тем более что выяснить, чья это куртка, очень сложно.

— Почему сложно?

— Видишь ли, эти вещи не я одна собирала, многие мои знакомые тоже собирали их по своим знакомым, понимаешь, какая цепочка? И к тому же, кто именно из моих знакомых получил куртку, тоже выяснить трудно. То есть, в принципе, это возможно, но потребует столько времени, что…

— Понятно, — кивнула Степанида. — Но вы и вправду думаете, что это может быть розыгрыш?

— Да. В театральной среде частенько этим развлекаются. Степа, поможешь мне донести сумки до машины? Надо уж сдать все это!

— И куртку?

— Конечно! А что с ней еще делать?

Степанида задумалась на мгновение, а потом решительно сунула куртку в одну из сумок. Но записку все-таки оставила себе. Так, на всякий случай.

Когда Юлия Арсеньевна вышла на кухню, Степанида как раз мыла газовую плиту.

— Стешенька! Ты давно пришла? Я и не слыхала.

— Да уже больше часа! Как вы чувствуете?

— Стеша, надо говорить — как вы себя чувствуете!

— Ладно, — согласилась Степанида, — как вы себя чувствуете?

— Уже хорошо! А вот что с тобой? У тебя, по-моему, какие-то новости, да? — пригляделась к девочке пожилая дама. — Я права?

— Правы! Юлия Арсеньевна, кабы вы знали, до чего правы!

— Стеша, что случилось?

— Я поеду… в Париж!

— Ты поедешь в Париж?

— Да, нас с Мотькой пригласила Аська!

— Превосходная новость, Стеша! И когда же состоится эта поездка?

— А как уроки кончатся. Через неделю! Я спрашивала Елену Александровну, как вы тут без меня, а она сказала — обойдемся!

— Она что, была с тобой невежлива?

— Боже упаси! Нет, она сказала — как-нибудь справимся.

— Это другое дело, — улыбнулась Юлия Арсеньевна. — Вот так иной раз рождаются недоразумения. Поэтому, Стеша, ты уж когда передаешь кому-то чьи-то слова, старайся быть точной…

— Поняла, — кивнула Степанида.

— Ах, Стеша, я ведь обещала учить тебя французскому, и так ничего не вышло… Какая жалость!

— Да, кабы знать… — вздохнула Степанида. — Но ничего. Мотька училась французскому, уроки брала… И Аська по-французски свободно чешет. Они ж меня там одну не бросят, правда же?

— Не должны! — засмеялась Юлия Арсеньевна.

— А вы в Париже были?

— Увы, нет. Не привелось.

— Еще побываете!

— Ну, это вряд ли… Хотя чем черт не шутит, правда?

— Истинная правда! Я вот даже и не мечтала, а вчера Мотька мне сказала, так я думала: от радости в окошко выпрыгну!

— Нет уж, будь добра, в окошко прыгать не надо!

— А вы небось по книжкам все про Париж знаете?

— Не все, но многое…

— Вы мне напишите, что там надо посмотреть, ладно?

— Зачем? Думаю, все, что следует, тебе и так покажут. Без моих списков. Ты ведь едешь в гости в высшей степени интеллигентную семью.

— Ой, мамыньки! Я ж там чупаха чупахой буду выглядеть!

— Никакая ты не чупаха! — возмутилась Юлия Арсеньевна. — Ты умная девочка, за то время, что ко мне ходишь, ты многому научилась, ты вообще очень восприимчивая, сообразительная, так что тебе там совершенно нечего стесняться.

— Но вы мне все-таки скажите, научите меня, пока время есть, каким-нибудь французским словам… Или нет, бог с ними, со словами, вы скажите лучше, куда меня там поведут, чтобы я совсем уж дурой не выглядела. Мол, сегодня мы поедем туда-то, а завтра туда-то…

— Да, задачку ты мне задала! — засмеялась Юлия Арсеньевна. — Что ж, для начала давай выясним, что ты знаешь про Париж? Какая река там протекает?

— Река? Не знаю.

— Сена. Постарайся запомнить — Се-на.

— Сена. Значит, как увижу в Париже речку, можно кричать: «Ой, Сена!» Да?

— Да. А какой в Париже самый главный музей?

— Музей? Ой, я что-то слышала, Мотька говорила… Сейчас вспомню… Дувр!

— Не Дувр, а Лувр. Дувр — это город в Англии.

— Ага, Лувр! И самая главная там картина — эта… Мона Лиза, да?