Не успела Лайма сделать предложение пожениться своему бойфренду Алексею...
Они долго обсуждали неожиданное известие.
— Ой, Стас, а у тебя какая новость? — вспомнила Даша.
— А, да! Новость вот какая: вчера отец помогал твоей маме чинить машину.
— Ну и что?
— А то, что он пригласил ее в ресторан!
— Он ее?
— А что тебя удивляет?
— Если бы она его за помощь пригласила в ресторан, это было бы нормально. А вот если он ее пригласил… Стас, ты думаешь, у них что-то может быть?
— А я почем знаю. Но факт — он пригласил ее в ресторан.
— В какой?
— Не знаю, какая разница?
— А ты откуда узнал?
— Случайно слышал!
— Что ты слышал, повтори! — потребовала Даша.
— Твоя мама позвонила, позвала отца к телефону, я ее по голосу сразу узнал. Они что-то говорили про шипованную резину, а потом вдруг слышу: Сашенька, я проиграл спор и посему приглашаю вас в ресторан.
— А! Так это ерунда! Он проиграл спор, только и всего!
— Не думаю! У него при этом был такой голос!
— Ты думаешь, он за ней ухаживает?
— Не исключено! Кстати, ты же этого хотела!
— Я? Что ты выдумываешь?
— Ничего я не выдумываю! Прекрасно помню, как ты чуть ли не в первый день нашего знакомства предложила: давай их поженим и тогда будем с тобой как брат и сестра!
— Я такое говорила? — ужаснулась Дата.
— Именно!
— С ума сойти!
— Интересно, а как ты сейчас на это смотришь?
— На что? — Ну, для начала на то, что они пойдут вдвоем в ресторан?
— По-моему, пусть идут!
— А если у них начнутся… шуры, муры?
— Не начнутся! У мамы есть Милан, у твоего папы тоже наверняка кто-то есть…
— Будем надеяться!
— Ты что-то имеешь против моей мамы? — насторожилась Даша.
— Против твоей мамы — ничего, а вот против твоей мамы как моей мачехи…
— Успокойся, Стасик! Моя мама не так уж редко бывает в ресторане, но замуж что-то не выходит! Так что — не боись!
— Ты права, — рассмеялся Стас.
Виктоша проснулась. Сил не было совсем, но голова уже была ясная. И первое, о чем девочка подумала, — что с Муськой? Сегодня Виктошу первый раз оставили одну с тех пор, как она заболела. Телефон стоял рядом с кроватью — мама каждый час звонила, спрашивала, как дочка себя чувствует. Виктоша потянулась к телефону, набрала Муськин номер. Никого! 3начит, Муська погибла, решила Виктоша. И тут же ей в голову пришла противоположная идея. Ведь соседка, которая кормит Кукса, сказала, что Муська уехала к родителям. И вовсе не потому, что у старушки склероз, нет, это ей внушила сама Муська! Ну, конечно! Перед тем, как исчезнуть, зашла к ней и внушила. Но зачем? Глупо как-то! И почему в таком случае ничего не сообщила Виктоше? Даже записки не оставила. Очень, очень странно. Однако она была так слаба, что ее снова потянуло ко сну. Она свернулась калачиком, укуталась по теплее и уснула.
Ей ничего больше не снилось: ни окровавленный Медынский, ни страшная женщина с механическим голосом, ни зовущая на помощь Муська, ничего. Она спала крепким сном выздоравливающего человека.
И вдруг раздался звонок. Потом еще один. Виктоша проснулась и не поняла даже, что это — телефон или в дверь звонят. Ах да, кто-то звонит в дверь, да так настойчиво! Наверное, пришел Тимофей Петрович, старый доктор, что живет на первом этаже. Виктоша с трудом поднялась, а в дверь все звонили.
— Иду! Иду! — крикнула слабым голосом Виктоша.
Она шла, с трудом передвигая ноги и держась за стенку.
— Кто там? — спросила она.
— Вика! Это я!
Не может быть! Муська!
От волнения у Виктоши тряслись руки, и она долго возилась с замком. Но вот наконец дверь открывается и … на пороге стоит Муська, живая и невредимая!
— Муська!
— Вика, что с тобой!
Муська бросилась к подруге и подхватила ее, а то бы Виктоша упала.
— Ты жива? Ты жива! — рыдала Виктоша.
— Вика, не плачь!
— Где ты была? Разве так можно?
— Погоди, Викочка, тебе надо лечь! Муся довела Виктошу до кровати, уложила ее, накрыла одеялом и села на край, держа ее за руку.
— Викочка, мне в школе сказали, что ты тяжело заболела! Что с тобой?
— Тимофей Петрович сказал — нервная горячка!
— Это из-за меня, да? — виноватым голосом спросила Муся.
— Не знаю. Но подожди, скажи сначала, где ты была?
— У бабушки.
— Как у бабушки? Где?
— В деревне Николо-Ширь в Костромской области.
— А Медынский?
— И он…
— Как?
— Успокойся, Вика, я тебе расскажу, и ты поймешь… сейчас все