В поисках сокровищ

– А ты?

– А я разведаю!

– Стасик, я с тобой!

– Не канючь! Вдвоем мы больше бросаем­ся в глаза.

– Ладно! – согласилась Даша и нехотя вышла из магазина.

Ждать ей пришлось недолго. Минут через пять Стас подбежал к ней.

– Представляешь, он тут работает! Това­роведом-оценщиком! – доложил он.

– Как ты узнал?

– Кассиршу спросил, кто этот мужик. Она сказала, наш товаровед! Он, значит, специа­лист по старинной мебели. Она поступает к нему на оценку, а он ее осматривает и нахо­дит там всякие семейные реликвии…

– Можно подумать, на этом легко сделать бизнес… – скептически проговорила Даша. – Небось хорошо, если два-три раза за целую жизнь клад найдешь…

– Клад – да! Но всякие тайны, записки, наводящие на след… А впрочем, может, и клады не такая уж редкость…

– Вот именно! После революции многие прятали свои сокровища в мебель! Помнишь, в «Адъютанте его превосходительства» один ювелир золотые монеты тоже в полку спря­тал…

– Да, жалко, что мой предок положил в полку только записку!

– Но он же еще что-то спрятал, только кто-то уже нашел… Но вообще-то интересно, кому ваш комод достался…

– Да, но это трудно будет узнать. Нам с тобой нельзя соваться в магазин, тут нужен кто-то еще… Но кто?

– Знаю! Виктоша!

– А она нас не продаст?

– Виктоша? Да ты что! Она такая… На нее можно положиться. Пошли, позвоним ей! Ты только смотри, не влюбись в нее! Она красивая!

– А сколько ей лет?

– Она уже большая, ей почти шестнадцать.

– Успокойся, не собираюсь я ни в кого влюбляться. Давай лучше позвоним ей. Но у Виктоши никто не отвечал.

– Нет ее! Только автоответчик! – сказала Даша с досадой.

– Так скажи, чтобы она сразу позвонила тебе!

– Да ну, терпеть не могу автоответчик!

– Чудачка! – рассмеялся Стас.

– Стас! У меня гениальная идея! Надо об­ратиться к бабушке!

– Ты сдурела?

– Нет! Стас, моя бабушка гениально смо­жет поговорить с этим лжеусатым! Она все из него вытянет!

– И придется ей все рассказать!

– Ничегошеньки!

– Как это?

– Мы ей скажем, что твой папа продал этот комод, а теперь рвет на себе волосы, жа­леет, ну, словом, наплести можно все что хо­чешь! Например, что ты решил этот комод найти и выкупить ко дню рождения отца! У него когда день рождения?

– Седьмого марта! А откуда я деньги возь­му? Что мы твоей бабушке скажем? Даша на мгновение задумалась.

– Все очень просто! Ты скажешь, что день­ги за комод отец отдал тебе на новый компью­тер, а ты такой благородный…

– Но у меня же есть компьютер!

– Ты что, дурак? Я же говорю, на новый компьютер! Моя бабушка в них не больно-то разбирается! Понял? А такой благородный порыв ее до слез растрогает, и бабушка все, что захочешь, сделает!

– И тебе не жаль дурить родную бабку?

– Не-а! Ей это только развлечение! Она же молодая, а вышла на пенсию!

– Тогда звони бабке!

– Но нам придется к ней поехать, а то по телефону она такую историю слушать не ста­нет!

– Она далеко живет?

– На Кутузовском.

– Это еще ничего, ладно, звони!

Но Софьи Осиповны тоже не было дома.

– Все! Едем домой! Сегодня неудачный день! – сказал Стас. – Вечером созвонись с бабкой, и, если она согласится, завтра и зай­мемся этим делом.

– А как мы объясним, почему ты сам не можешь это сделать?

– Потому что… Потому что… мне не хо­тят говорить, я несовершеннолетний, и вооб­ще на меня смотрят с подозрением, мало ли что парень моего возраста может выкинуть, а почтенная старушка…

– Моя бабушка – не старушка.

– Хорошо, почтенная пожилая дама…

– Видел бы ты ее, – засмеялась Даша.

– А что?

– Да за ней еще мужчины ухлестывают! Она такая… классная!

– Вот и посмотрю!

Весь вечер Даша дозванивалась бабушке и Виктоше. Но у бабушки никто не отвечал, а Виктошина мама сказала, что Вика пошла в театр с какой-то Мусей Лушкевич. Потом вернулась мама и принялась расспрашивать дочку о Братушеве. Даша так восторгалась тамошними красотами, что Александра Пав­ловна наконец спросила:

– Но если там такая красота, как ты ут­верждаешь, почему же ты оттуда сбежала? С На­дей не поладила?

– Ой, что ты, мама! Просто я по дому со­скучилась, – и тут она вспомнила про иль баньо. – И потом, мама, там уборная во дво­ре, холодно!

– Ах ты моя умница! Тогда слава Богу, что ты вернулась! А то так застудиться можно!