Время твари. Том 1

Тварь — нелюдь, несущий гибель людям. Это болотник крепко уяснил давно. Люди могут становиться Тварями — тоже факт, который нельзя оспорить. Но где та тонкая грань, позволяющая различить в человеке Тварь? Выходит, человек, убивающий другого человека, — тоже Тварь? Но люди постоянно убивают друг друга. По самым разным причинам. Из страсти к наживе, из страсти к власти… из любви или ненависти… из-за множества других страстей… Люди одержимы страстями — в этом их суть. Обуреваемые страстями, они ведут свои игры, вмешиваться в которые рыцарям-болотникам нельзя.

Внизу, в трапезной скрипнула входная дверь. Явно не загулявший горожанин, жаждущий подкрепиться перед сном стаканчиком чего-нибудь горячительного, вошел в трактир. И не кто-то из прислуживающих на кухне вернулся с прогулки к уборной во дворе. Этот ночной гость старался не создавать лишнего шума. Кай прислушался и услышал, что вошедший был среднего роста и среднего возраста, худощав, носил сапоги на подошве из толстой мягкой кожи, привычки к тяжкому физическому труду не имел и передвигался на лошади гораздо чаще, нежели пешком. Да и крался он довольно умело, а в голенищах его сапог прятались два длинных ножа…

Другой человек появился в трапезной, но он вошел не со двора. Он выскользнул из комнаты, которая располагалась за стеной трапезной, рядом с кухней. Кай без труда услышал, что этот второй — долговязый хозяин трактира. Какое-то время двое шептались — очень тихо и осторожно. Затем дверь скрипнула еще дважды.

«Среди людей есть те, кто убивает себе подобных по воле долга, — продолжал размышлять болотник, поднимаясь на ноги, — это воины, выполняющие приказы командиров. Случается, что воины нападают и на мирных жителей, режут и насилуют женщин, убивают малых детей… Но даже самые жестокие из них способны пощадить раненого врага или отдать последний кусок хлеба голодному ребенку из вражеской деревни. Разбойники и наемники, убивающие ради денег, — они избрали для себя такой путь из-за отвращения к честному труду, но и они живут, руководствуясь чувствами, среди которых нередко присутствуют жалость и любовь. Тварь же не знает пощады и убивает не по причине ненависти…»

За открытым окном комнаты послышались крадущиеся шаги и приглушенные голоса. Не подходя к окну, Кай услышал двоих во дворе: один был очень толст и страдал одышкой — голос его, хоть и приглушенный, все равно выдавал в нем человека, привыкшего приказывать. Кай сразу узнал этого человека, незачем было слушать дальше. Тот, кто явился с толстяком, был кряжистым и низкорослым, обладал недюжинной силой, но изрядной поворотливостью похвастаться не мог; к его поясу был пристегнут короткий меч, он нес с собой какой-то довольно тяжелый предмет и хромал на правую ногу, поврежденную, судя по всему, довольно давно.

Кай неслышно подошел к двери, приоткрыл ее и ступил в темень лестницы. Внизу, в трапезной мелькнул и погас свет — это троица ночных гостей потушила светильник. И двинулась вверх по лестнице, гуськом. Они крались в кромешной темноте очень старательно, они даже дышать пытались потише, но по характеру скрипа старых деревянных ступеней болотник абсолютно точно мог определить каждое их движение. Вот идущий первым — тот, кто шептался с трактирщиком, на мгновение остановился, чтобы вынуть из-за голенища сапога длинный нож. Дальше он шел, занеся руку с ножом над головой. До того места, где стоял болотник, ему осталось пройти пять ступеней. Четыре. Три…

«Охотник, вынужденный кормить себя и свою семью, без сожаления всадит стрелу в оленя, но пощадит олениху с детенышами, — размышлял Кай, ожидая крадущихся во тьме. — И не только из-за выгоды, имея мысль о том, что, повзрослев, детеныши принесут ему больше мяса. А еще и из-за того, что он уподобляет других существ себе. Охотник видит в оленихе с оленятами свою жену и своих детей или свою мать и себя самого… Захватчик, вторгшийся в чужой город, зарубит горожанина, вышедшего против него с плотницким топором, но не тронет его сынишку, потому что вспомнит о собственном сыне…»

Две ступени, одна…

Кай, прижавшись к стене, пропустил мимо себя первого из идущих. Когда второй поравнялся с болотником, Кай двумя резкими и точными ударами вышиб сознание из обоих. Бесчувственные тела ночных гостей осели на ступени лестницы. Третий, услышав впереди шум, замер и затаил дыхание. Но этот прием не спас его от сильного удара в шею, прилетевшего откуда-то из темноты. Еще одно тело обмякло, опустившись вдоль стены на ступени. Негромко звякнул выпавший из разжатой руки нож.