Здравствуй, груздь!

Лишь бы никто не заметил, надо оторвать взгляд от нее и переключить внимание публики…

И, уцепившись за какие-то слова мужа Елены Дмитриевны о Дальнем Востоке, где так плохо с энергоснабжением, Федор рассказал какую-то байку о своих похождениях в уссурийской тайге, потом еще одну — и почувствовал, что сегодня он в ударе и все слушают, открыв рты. В том числе и Ангелина, не говоря уж о Маке. Даже Алина смотрела на него с восторгом. У него было достаточно романтическое прошлое, а хорошее чувство юмора и самоирония делали рассказ просто блестящим. Все смотрели на него, и он никого не обделял вниманием. Красуется, голубчик, подумала Ангелина, ну и пусть — все лучше, чем пялиться на чужую женщину в день своей помолвки.

Наконец Мария Дмитриевна принялась собирать грязные тарелки. Ангелина вскочила, чтобы помочь подруге.

— Ну как он тебе? — спросила она на кухне.

— А бог его знает, но определенно очень обаятелен и, несомненно, талантлив, только как-то он плохо монтируется с Макой, вернее, она с ним. А впрочем, пусть лучше будет Головин, чем какой-нибудь металлист или байкер. По крайней мере, он не наркоман, приличный вроде бы человек, с положением.

Я для нее хотела чего-то другого, помоложе, посвежее, но раз она выбрала… Знаешь, мне все эти штучки Валерия с отцовским благословением, испытательным сроком и прочей чепухой поперек горла. Какой в них смысл, если они уже спят вместе?

Ангелина прекрасно понимала, что они уже спят вместе, но слышать это было почему-то больно и неприятно.

— Гелечка, а ты о нем хоть что-то знаешь?

— Совсем немного, но, по слухам, он вполне порядочный человек. Ну бабник, вероятно…

— Бабник — это даже хорошо, по крайней мере у него большой опыт и с точки зрения секса у них, я думаю, проблем не будет, а то эти верные мужья… — она состроила такую гримасу, что Ангелина фыркнула. Она отлично поняла — приятельница намекает на собственного мужа, однолюба и тугодума во всем, что не касается его профессиональной деятельности.

— И потом, в конце концов, они же не католики, разрешения римского папы на развод не потребуется. Главное — не спешить с детьми.

— Вот тут ты не права, Маруся. Ему-то уже надо спешить.

И подруги рассмеялись.

* * *

Прошло несколько дней. Федор Васильевич успокоился. Когда он не видел Ангелину, ему было куда легче. А Мака между тем постепенно внедрялась в его жизнь и уже делалась ему необходимой. Субботу и воскресенье она истово драила его холостяцкую берлогу, и немало в этом преуспела. Правда, как-то она спросила осторожно:

— Феденька, а может, мы пока поживем у меня?

А тут сделаем небольшой ремонт?

— Нет, — покачал он головой, — никакого ремонта!

— Но почему? Посмотри, у тебя потолок на кухне какой грязный? Раковина вся оббитая…

— Мака, мне надо работать!

— А почему ты не можешь работать у меня? Там же две комнаты, я буду тихой, как мышка, а тут пока сделают ремонт. Ты не думай, я всем буду заниматься сама, а ты сиди себе и работай!

— Ненавижу ремонты!

— Да кто ж их любит? — засмеялась она. — Но надо!

На семейном обеде у Дуси она опять завела этот разговор. Та ее горячо поддержала:

— В самом деле, Феденька, так приличные люди уже не живут.

— А кто вам сказал, что я приличный? — засмеялся он, чувствуя, что эти бабы его дожмут. — Я совершенно неприличный, даже, можно сказать, непристойный!

— Глупости, Федя. Мака права, поживи пока у нее.

— Я говорил, что вы еще будете дружить против меня.

Мака понравилась всем членам семьи, за исключением Шурки. Та всегда при Маке хмуро сводила брови домиком, поджимала губы и забивалась куда-то.

— Ревнует, — объяснила Дуся. — Она же обожает Федора. А ремонт делать надо, и я во всем помогу Маке. Мы не будем ничего грандиозного затевать, никакого евроремонта, только самое необходимое.

— И с рабочими сами будете договариваться? — уже начал сдавать позиции Федор.

— Конечно! Ты просто возьмешь из дома то, что тебе необходимо, а потом вернешься в отремонтированную, чистенькую квартиру! — ликовала Дуся, чувствуя, что брат побежден. Сколько лет она хотела отремонтировать его квартиру — он ни в какую, а Мака живенько с ним справилась. Это понравилось Дусе. Устройство дома было ее стихией. В собственном доме было уже все устроено, доведено до совершенства, и делать практически нечего! Зато теперь можно вновь засучить рукава и усовершенствовать квартиру брата!