Нет, Даш, ничего не выйдет, придется ему рассказать… Это же не игрушки… Но тогда все пойдет насмарку! Эх, мне бы денька два, и я сумею вызвать ее на откровенность…
Думаешь, она так прямо и расскажет все? Ах, Ольга, я тут у одной писательницы рукопись сперла… Жди, дожидайся!
Знаешь, Даш, она неплохая…
Замечательная! Просто прелесть!
Да погоди ты… Мало ли что в жизни бывает, но человек она неплохой, поверь мне…
Просто она проныра! Обаятельная проныра! И Веронику сумела обаять, и вот тебя…
Ну, Веронику ей надо было обаять, а меня-то зачем?
Да по привычке!
Нет, Даш, тут что-то другое… Я вот чувствую, что это верный путь. Что-то я узнаю, если мне сейчас не мешать!
Ну, это от меня не зависит…
Я понимаю. Может, мне самой Веронике позвонить, а?
Попробуй! Рискни!
А у тебя есть ее телефон?
Есть.
Давай, я запишу!
Оль, я тебе телефон, конечно, дам, но ты бы сперва с Петькой посоветовалась, а то он может такой шум поднять…
Ладно, посоветуюсь!
Только потом позвони мне, ладно?
Ладно! — пообещала Оля и положила трубку. Затем она набрала Петькин номер.
Слушаю!
Петь, это я!
О, Ольга! Как рабочий день прошел?
Петь, очень надо посоветоваться!
Ты дома?
— Да.
Я сейчас к тебе забегу, а то у меня отец дома, — понизив голос, сообщил Петька.
Давай скорее!
Через пять минут он уже был у нее. Оля во всех подробностях рассказала ему о сегодняшнем дне, о своих ощущениях и о том, что подсказал ей ее внутренний голос.
Интересно, — сказал Петька, выслушав ее, — даже очень интересно. Значит, ты хочешь, чтобы Вероника ничего не говорила этому детективу про Таисию?
Нет, пусть скажет, что был такой случай с поклонницей, но не говорит, что мы знаем, кто она такая… Хотя бы пока… А потом, если ничего у меня не выйдет, пускай сделает вид, будто мы ей только-только про это сказали…
Чего-то ты запуталась, Жучка!
Не называй меня Жучкой!
Ладно, я не думал, что ты обидишься, я вот Лаврю всю жизнь Лаврей зову, она не обижается!
Я не обижаюсь, но мне неприятно!
Договорились! Понимаешь, я думаю, что так и надо сделать, мне почему-то кажется, что ты права… Но неохота объяснять все это по телефону, черт его знает, вдруг он все-таки прослушивается?
Но как же быть? Петь, а что, если позвонить твоей бабушке?
— Бабе Мане? Это мысль!
Петька позвонил на Можайку.
Баба Маня, у меня к тебе дело! Можешь попросить Веронику подняться к тебе под каким-нибудь предлогом, а я ей позвоню. Мне надо с ней поговорить по одному важному делу!
Петька, ты же обещал, что не будешь…
Я ничего и не делаю! Я звоню по просьбе Оли Жуковой, которой надо обязательно посоветоваться с Вероникой, но я подозреваю, что ее телефон прослушивают, и не хочу, чтобы Оля засветилась…
При чем тут Оля?
Баба Маня, я тебе все расскажу, но потом, а сейчас, будь добра, сделай так, как я просил, ну, пожалуйста, баба Маня, это в Вероникиных интересах!
Петька, чертяка, ты крутишь мной, как тебе вздумается! Пользуешься тем, что ты у меня единственный внук!
Единственный и горячо любимый! — нахально рассмеялся Петька.
Ну, погоди у меня! Ладно. Ты дома?
Нет, я у Оли! Запиши ее телефон! Пусть Вероника позвонит!
Прошло минут пятнадцать, прежде чем раздался звонок. Петька схватил трубку.
— Вероника Леопольдовна! У нас тут такое дело… Наша Оля сегодня с утра…
Петька изложил ей суть дела и Олину просьбу не говорить пока о Таисии.
Сказать по правде, Петя, я куда больше верю в тебя и твоих друзей, чем в какого-то частного сыщика. По — моему, это затея больше для отвода глаз. У них случилась пропажа, они предпринимают какие-то меры… Но я убеждена, что вы справитесь с задачей не хуже, чем они. Поэтому с удовольствием выполняю вашу просьбу. Да и вообще, надо еще поглядеть на этого сыщика.
Вероника Леопольдовна, вы не сердитесь, что я попросил вас подняться к бабе Мане? Мне вообще-то неудобно…
Ничего, Петя, на войне как на войне! А Оле передай от меня благодарность. Она смелая девочка.
Хорошо, передам! Оля, порядок! — воскликнул Петька, положив трубку. — Короче, можешь действовать дальше! Она ни звука про Таисию не скажет!
Отлично, Петька.
Она еще сказала, что верит в нас больше, чем в частного сыщика!
Еще бы! Мы уже много знаем, а он еще ничегошеньки!
Утром Оля встала с таким острым желанием ехать в магазин, что еле-еле заставила себя пойти в школу. Даша даже позавидовала ей.