Герцог Арвендейл

— Если бы ты ровно через полгода от сегодняшнего дня привел свой драккар к тому месту, где река, вытекающая из Арвендейла, впадает в море, и несколько ночей зажигал бы костер на одной из скал, я бы был тебе очень благодарен.

Лицо вожака просияло, он бросил на своих соратников горделивый взгляд и, торжественно воздев к потолку здоровую руку, заявил:

— Мой драккар будет там, господин Арвендейл!..

На следующий день они собрали свои пожитки, договорились с трактирщиком по поводу лошадей, поскольку тащить их в Проклятый лес особого смысла не было (все источники, от письменных до устных, сходились на том, что через пару миль от опушки начинался настоящий бурелом), попрощались с варварами, и двинулись в путь…

— Ну, так ты идешь или нет?

В голосе гнома появились сварливые нотки. Трой последний раз оглянулся на остававшиеся за спиной поля и перелески, освещенные ярким весенним солнышком, глубоко вдохнул и сделал шаг вперед, в Проклятый лес…

Первые два дня прошли относительно спокойно. Лес как лес, правда основательно заросший всяким кустарниковым мусором и заваленный огромными деревьями, так что пробираться приходилось временами просто прорубая себе путь сквозь бурелом, а в остальном — ничего шибко опасного. Но на исходе третьего дня этот обычный лес начал меняться. Первым это обнаружил эльф, который взял на себя обязанности разведчика. Спустя пару часов после того, как они двинулись с места ночевки, эльф внезапно подал сигнал остановиться. Все сразу замерли, быстро обнажив оружие. Однако проходила минута, другая, а от исчезнувшего впереди эльфа ничего не было. Наконец Трой не выдержал. Поскольку из всей честной компании после эльфа лучше всего в лесу чувствовал себя именно он, Трой подал знак всем оставаться на месте и тихонько двинулся вперед.

Он обнаружил эльфа в нескольких ярдах от того места, где он оставил побратимов. Тот стоял у огромного дерева, по внешнему виду оно напоминало то ли тополь, то ли кипарис, но чудовищно изуродованное. Гигантский ствол был обломан на высоте двух человеческих ростов. Из трех толстых боковых веток две также были обломаны, причем как-то странно и даже страшно, как будто перед тем, как их сломать, их долго тянули и вертели, измочалив донельзя. Третья ветка, попытавшаяся заменить обломанный ствол и растущая вверх, была несколько раз переломана, но не до конца, а так, чтобы, собравшись с силами, она могла выпрямиться и вновь тянуться вверх, но скорее всего ее снова сломают, и все повторится сначала… кому-то это было нужно. Трой ощупал все вокруг настороженным взглядом, но ничего угрожающего не обнаружил. Тогда он тихонько подошел к эльфу и тронул его за плечо. Тот обернулся, и у Троя перехватило дыхание. Такого искаженного мукой взгляда он до этого момента не встречал. В глазах эльфа стояли слезы, а руки непрестанно гладили кору изуродованного дерева. И тут Троя словно ударило… перед ним был ужасно искореженный меллирон — священное дерево эльфов…

После того изуродованного меллирона погубленные и покореженные деревья стали встречаться все чаще. Причем это были не только и даже не столько меллироны (таковых они встретили всего три, и два из них были просто срублены, а пни обожжены), а деревья обычных пород — клены, буки, дубы… Через два часа ходу гном внезапно затормозил и повернулся к Трою:

— Сдается мне, командир, пора надеть доспехи.

— Ты что-то почуял? — обеспокоенно спросил Трой.

— Да нет, — мотнул головой гном, — просто неправильно это — идти по Проклятому лесу, как будто ты на прогулке. И так вон как далеко забрались. А ждать, пока я что-нибудь почую, нечего, так и опоздать можно.

Так и поступили. Конечно, скорость передвижения заметно упала, да и шуму, пожалуй, они производили теперь намного больше, однако, когда из кустов на шедшего слева Арила метнулась черная гибкая тень, Трой возблагодарил богов, что послушался совета гнома.

Это оказался гхарк, и он явно не рассчитывал на то, что его когти встретят кованую сталь. Арил покатился по земле, даже не успев ухватиться за рукояти кунаков. Трой выхватил меч из ножен, гном воздел секиру… но ничего этого не понадобилось. Сзади раздалось громкое хеканье, и гхарк, уже взвившийся в воздух в новом прыжке… рухнул на землю разрубленный на две половинки. Все замерли. Это был уда-а-ар… Затем гном сделал шаг вперед и, ухватив топор крестьянина, которым тот столь ловко разрубил гхарка, поднес лезвие к носу и прищурил глаз: