Следующими Троя встретили вездесущие гном и идш.
— Ну как?
Трой усмехнулся:
— Обещали прислать посыльного, как только уточнят со сроками, но вообще-то завтра.
— Ага, — протянул гном, — пойду скажу хозяину, чтобы нагрел бочку воды и прикуплю мыла. — Он повернулся к идшу: — А ты?
Бенан всплеснул руками:
— Ну конечно-конечно, сейчас же пошлю за Исааком Бен-Цахором.
— Зачем это? — насторожился Трой.
— А ты что, собираешься завтра предстать перед императором вот так — провонявши потом, орочьей кровью и в том тряпье, в которое превратилась твоя одежда под доспехами?
Трой набычился:
— Я мылся. Уже три раза.
Гном воздел очи к небу и, повернувшись, молча отошел.
Встреча с Дарголом прошла чрезвычайно тепло. Когда Трой вошел в его комнату, его бывший сотник вышел из-за стола, за которым сидел, отвесил изящный поклон, как это полагалось по этикету в присутствии владетельного сеньора, а потом не выдержал и тоже стиснул Троя в объятиях. Радостную беседу прервал гном, пришедший сообщить, что бочка готова. Трой было его шуганул, но спустя пять минут гном пришел снова. И Даргол с улыбкой сказал:
— Иди, он ведь не отстанет. Потом поговорим.
Но поговорить в этот вечер им так и не удалось.
Едва Трой, чистый и слегка разморенный от горячей воды, появился у себя в комнате, как туда ввалились идш с каким-то своим соплеменником, схожего возраста, размеров и занудливости. Это оказался лучший столичный портной. Он прибыл в таверну с запасом тканей, полным набором портновских инструментов, включая ножницы, иглы и утюги, а также с кучей помощников и занял самую большую комнату. Поскольку «барон Арвендейл» должен был появиться завтра перед императором в полном блеске. А пока он предложил господину барону обзавестись «хотя бы самым необходимым» из того набора готового платья, который был у него с собой. Самым необходимым для господина барона, на взгляд лучшего столичного портного, являлась дюжина нижних рубашек и панталон, а также две дюжины носовых платков, чулки, лосины для конных прогулок, полдюжины жилетов, дюжина кружевных манжет, а также жабо, верхние рубашки, носки и… Тут Трой окончательно запутался. Когда он попытался выбраться из-под всего этого вороха «совершенно необходимых» ему вещей, то лучший столичный портной замахал руками и сказал, что господин барон может не беспокоиться и с оплатой все в порядке. И вообще, он готов взять на себя полное обеспечение господина барона всем необходимым гардеробом, а также и обувью. У него есть вполне приличный сапожник и туфельник, так что не позже чем через пару дней у господина барона будет…
Трой понял, что если он не согласится, то будет окончательно похоронен под всеми этими жабо, жилетами и панталонами. Поэтому он обреченно кивнул головой, час поизображал из себя манекен, пока господин портной с помощниками снимали с него множество мерок, согласно кивнул, одобрив те образцы тканей, которые выбрали для него гном и идш, и с облечением ретировался из комнаты. Впрочем, особого облегчения это не принесло, поскольку сотня, уже перезнакомившаяся со всеми арвендейльцами и жадно выслушавшая их рассказы, многое порассказав в ответ (что уже с жадностью выслушали арвендейльцы), жаждала выпить со своим бывшим сержантом. Трой, который за время всех этих гигиенических и портняжных процедур измучился и устал едва ли не больше, чем после тяжкой схватки с орками, обреченно спустился вниз и опрокинул с бывшими товарищами пару кружечек эля. Больше не стал, потому что идти на встречу с императором, мучаясь похмельем, было бы верхом идиотизма. Так что, едва стемнело, он попрощался с бывшими товарищами и поднялся в свою комнату. Гном сообщил, что, пока его мучил портной, прибегал посыльный и передал, что Его Величество ждет барона Арвендейла завтра к полудню, так что Трой надеялся, что этот долгий и крайне суматошный день, наконец, закончился.
Но не тут-то было! Сначала пришел портной и пригласил «господина барона» на примерку. А когда Трой отказался, сказав, что ему глубоко наплевать, как будет сидеть на нем его камзол, и он вполне доверяет опыту господина портного, тот пришел в ужас и едва не рухнул на колени, заклиная господина барона не доводить его до ужасного позора и разорения. Ошарашенный подобным напором, Трой сдался и позволил еще полчаса вертеть собою, как куклой. Так что, после того как он, окончательно уставший, вернулся в свою комнату и в дверь вновь постучали, Трой не выдержал и заорал: