Герцог Арвендейл

Сразу после появления эльфов (на которых все охотники глазели разинув рты) Трой приказал командиру охотников выслать патрули к Калнингхайму, дабы уточнить обстановку, а сам немедленно отправился к армии.

Лес в округе был уже совершенно безопасен и плотно контролировался эльфами, к тому же у них были лошади, так что до лагеря они добрались уже к рассвету. На подъезде их окликнул часовой, и эльф-проводник на вопрос кто едет, гордо ответил:

— Герцог Арвендейл!

— Так он же… погиб, — удивленно отозвался часовой.

— Хрена! — весело рявкнул гном, подъезжая вплотную. — Нашего герцога так просто не убьешь. Так что давай, оттаскивай рогатку.

— Это точно? — настороженно переспросил часовой.

— Точно-точно, — сердито ответил гном.

— Тогда… — Суровая рожа часового расплылась в радостной улыбке, а в следующее мгновение он схватил рог, болтавшийся у него за спиной, и что есть силы затрубил в него. Лес огласил звонкий сигнал.

— Ты чего? — опешил Гмалин.

— Принцесса Лиддит повелела, как только герцог Арвендейл подъедет к границам лагеря, дать сигнал рогом, — часовой ухмыльнулся. — Мы было подумали, что она того, но… — И он вновь поднес рог к губам и дунул в него с новой силой, а затем ухватил рогатку и, оттащив ее, склонился в низком поклоне: — Добро пожаловать, герцог, принцесса ждет вас.

Когда они подъехали к палатке, там уже толпилось с десяток военачальников, среди которых Трой увидел Даргола, Эрика Два Топора и графа Шоггира. Он спрыгнул с коня, шагнул к ним и поочередно обнял.

— Даргол, я…

— Потом, — мягко произнес тот, — принцесса ждет…

Трой недоуменно воззрился на него, а потом перевел взгляд на графа Шоггира:

— Граф, мы…

Но тот мягко качнул головой, прерывая его:

— Герцог, принцесса ждет.

Трой осекся и озадаченно кивнул. Все, стоящие рядом с палаткой, смотрели на него, но ни один даже не пытался заговорить. Да-а, похоже, эта принцесса Лиддит навела здесь порядки железной рукой, если никто из этих суровых бойцов не посмел даже задержаться с выполнением ее распоряжения. Трой стиснул зубы, что же, чему быть — того не миновать, и, глубоко вздохнув, шагнул под откинутый графом Шоггиром полог…

— Принцесса, я… Ли… Ликкета, а… — Трой осекся и растерянно закрутил головой, — что ты здесь делаешь?

Ликкета улыбнулась и поднялась с кресла, на котором сидела. Трой ошарашенно уставился на легендарную «Броню зари», в которую была одета его Ликкета, а она сделала шаг и, приблизив свое лицо к его лицу, тихо произнесла:

— Я же сказала тебе, что пойду с тобой, Трой-побратим…

Глава 4

Возмездие

Тупырь заступил на пост перед самым рассветом. Хрысь, которого он сменил на этом посту, недовольно заворчал, когда он пнул его в бок, но все-таки выбрался из-под стога сена, под которым сладко дрых всю свою смену. А чего было опасаться? Посты выставлены со стороны городских стен. Эти людишки — такой подлый народ, что вполне могут устроить вылазку, причем тогда, когда у порядочного орка как раз начинается самый сладкий сон. Но отсюда? Все города людишек в плотном кольце осады, и помощи им ждать абсолютно неоткуда. Конечно, можно допустить, что где-то по лесам скрывается некоторое количество людей, не успевших спрятаться за городскими стенами до того момента, как Великая орда железной рукой стиснула глотки всех людских поселений. Но они, скорее всего, сейчас в страхе прячутся по самым глубоким норам. Ибо нет на свете воина страшнее орка. Орки — это венец природы, орк — вершина труда богов, орк — настоящее совершенство, причем весь, от жирного брюха до необъятной задницы, от кривых зубов, так любящих постоянно жевать и хрустеть всякой дрянью, до кривоватых лап, твердо стоящих на этой самой благословенной из земель. Ибо разве может быть не благословенной та земля, на которой живут орки? И разве не в том состоит великое предназначение орков, чтобы сделать благословенными как можно больше земель, осенив их благодатью лапы орка-солдата…

Так что это жалкие людишки сейчас не спят, ибо знают, что стоит только кому-то из орков унюхать сладкий человеческий запах, как конец неминуем — тут же окажутся на вертеле. От таких мыслей Тупырь даже облизнулся. Запах людишек, сгрудившихся за каменной стеной своего города, доносился даже сюда. Но пока те еще трепыхались, пытаясь хоть как-то отдалить неизбежное. Но, как они ни трепыхаются, им ничего не удастся сделать. Ибо ничего на свете не может противостоять той силе, что пришла сюда, дабы раз и навсегда утвердить свое владычество на этих исконно орочьих землях… Ну а на сладкое… на сладкое будет много-много вкусного жаркого. Много-много… вкусного-вкусного… и это были последние мысли Тупыря, потому в следующее мгновение он завалился на спину с эльфийской стрелой в глазнице… Спустя пару мгновений из утреннего тумана появилось несколько тихо позвякивающих фигур. Первая остановилась и, вскинув ладонь, замерла.