Криминальные каникулы

Мы покатились со смеху.

Отсмеявшись, Володя продолжал:

— Смотрю, Витек стоит у раковины, руки моет. Вскоре входит Арье, озирается, делает вид, что Витька не знает. Гляжу, сумки у них одинаковые. Арье берет сумку Витька и идет с ней в кабинку.

— В твою?

— Нет, пока в другую, и скоро возвращается, ставит сумку и руки моет. Витек что-то ему шепнул, взял свою сумку и вышел. Там еще какие-то мужики были, но никто на них внимания не обратил. Ну, думаю, если Арье Аське не поверил, тогда ему хана. Но он таки поверил и сразу ко мне в кабинку пожаловал. Я ему пакет протягиваю и говорю шепотом: «Здесь сахарная пудра!» Он сразу все просек, выхватил из-под куртки пакет с кокаином, отдал мне, а мой пакет себе под куртку засунул. Вот и все!

— Да, но если у него этот пакет обнаружат, то спросят, почему он сахар на теле везет? — поинтересовалась я.

— Да он его в самолете в сумку переложит, и все. А в случае чего скажет, думал, в Москве с сахаром перебои. Он ведь когда уезжал, там ничего не было!

— Но сейчас-то все есть! — напомнила ему Мотька.

— А может, он дебил? — не растерялся Володя.

Глава XV В ПОЛДЕНЬ У ФОНТАНА

Дома Женя сказала, что завтра ехать на Мертвое море Таша не может, но при этом вид у нее был ни чуточки не огорченный, а скорее таинственный.

— Так что, девочки, придется вам с утри опять идти на пляж.

— Да, теперь им уже от этого пляжа никуда не деться! — констатировал Володя.

Надо сказать, я нисколько не огорчилась из-за отмены поездки. Недостатка во впечатлениях у нас не было. Денек можно передохнуть, а завтра свяжемся с Курицей. Кстати, может, она звонила?

— Женечка, мне никто не звонил?

— Тебе? Кто? — как-то странно насторожилась Женя.

— Римма Львовна, тетя Муры и Шуры?

— Нет, а что?

— Да так, ничего, просто они хотели приехать…

Курица пока не звонила. Может, она еще ничего не знает? При мысли о том, что нам еще предстоит, у меня голова пошла кругом.

Когда мы легли, Матильда вдруг проговорила:

— Аська, до чего же он отчаянный парень, Володька! А кстати, он тебе кем приходится?

— Кто его знает? Наверное, троюродный брат!

— Скажи, какой молодец! Один такое провернул!

— Ты в него втюрилась, что ли?

— Уж так сразу и втюрилась! — без большой уверенности отвечала Мотька. — Но, как это говорится, прониклась… уважением.

— Ладно, на правах сестры я тебе разрешаю и уважать, и влюбляться. А сейчас спать хочу, умираю!

Утром, когда мы завтракали, Володька еще спал. А Женя, закрывая за нами входную дверь, вдруг сказала:

— Ах да, девочки, ровно в двенадцать подойдите, пожалуйста, к фонтану на набережной.

— Зачем? — спросила я.

— Надо!

— Кому надо? — не отставала я. Женя на секунду задумалась.

— Пожалуй, всем! И вам, и нам, и… Нет, больше я ничего не скажу!

— Женечка, ну, миленькая, ну, пожалуйста, скажи, что там будет? — взмолилась Матильда.

— Хоть убейте, не скажу! Все, идите, мне работать надо.

— Женя, ты только скажи, это хорошее или плохое? — допытывалась я.

— Хорошее, безусловно, хорошее! Все, ступайте! — И она почти вытолкала нас за дверь.

По дороге к автобусу мы гадали, что же такое ждет нас в полдень у фонтана.

— Знаешь, я думаю, это твой братец и тетка что-то придумали!

— Скорее всего!

— Ой, я догадалась! — закричала вдруг Мотька. — Это наверняка Ольга Ивановна! С каким-нибудь приветом от Феликса!

— Тогда зачем такая таинственность?

— А таинственность Женя с Вовкой напустили, вот и все!

— Да, Матильда, похоже, ты права.

И мы совершенно успокоились. Это явно не имело никакого отношения к нашим криминальным делам, иначе Вовка не стал бы |впутывать сюда Женю.

На пляже, кроме спортивной старушки и картежников, опять не было никого. Вальчик отсутствовал.

— Матильда, а ты здорово загорела!

— Ты тоже! Представляешь, какие мы красивые приедем? Вадька Балабушка сразу умрет от любви! И Митяй тоже!

— Да ну тебя с твоей любовью. Ты лучше подумай, мы тут купаемся, загораем, а они гам химию учат! — Химия у меня самый нелюбимый предмет, я ее просто ненавижу, а >на, похоже, ненавидит меня!

— Кайф!

Мы купались, загорали, потом опять кутались. Без четверти двенадцать я спохватилась:

— Ой, Мотька! Надо собираться!

Мы побежали в душ, смыли с себя песок и соль, переоделись и ровно в двенадцать были у фонтана. Ольги Ивановны не было видно. Мы стали прогуливаться вокруг фонтана.