Криминальные каникулы

— Не беда, сядете на 46-й автобус на тахане и приедете, — утешил нас Володька.

— Нет уж, — отрезала Матильда. — Пешком дойдем. Такая красивая дорога!

Мы еще покатались на пароходике, который назывался «сабаба», потом в маленьком уличном кафе ели вкуснейшие «бурекасы» — слоеные пироги с картошкой, запивая их апельсиновым соком. Это был удивительный день — в экзотической стране, с кучей впечатлений, но часам к пяти мы уже скисли от усталости, сказывалась бессонная ночь. Вернувшись домой, мы прилегли на часок и проснулись уже только утром, когда солнце проникло сквозь деревянные ставни, которые здесь называются трисами.

Утром Женя сказала, что сама купит нам экскурсии, а опекать нас сегодня предоставит Володьке. Он и в самом деле целый день таскал нас по городу, показывая достопримечательности и основные маршруты, а еще учил нас говорить на иврите самые необходимые слова. Спасибо, пожалуйста, до свиданья.

— Вот, предположим, ты захочешь выпить сок, что ты должна сказать? — пытал он меня.

— Какой?

— Апельсиновый.

— Бевакаша эхад тапузим!

— А если два сока? Грейпфрутовых?

— Бевакаша штаим эшкалиот!

— Отлично! Теперь ты, Матильда! Скажи — один яблочный!

— Эхад тапухим!

— Молодец! Да, вы бы тут за полгода выучили язык, не то что наши эмигранты! Мама без меня никуда не ходит, если там на иврите говорят. Приходится таскаться с ней по всяким здешним учреждениям, сами понимаете, какое это удовольствие!

— Да тут же на каждом шагу русская речь! — удивилась я.

— Так то на улице. Кстати, сейчас поведу вас на Кинг Джорджа, там один старичок такие соки делает, умереть, уснуть! Заказывать будете сами.

— Хорошо, но и платить тоже будем мы! — твердо сказала я; мало-помалу я уже начинала разбираться в здешних ценах и поняла, что свежий сок — удовольствие недешевое. — И не вздумай хорохориться!

Володька пожал плечами.

— Ладно!

Мы свернули с Алленби вправо, и Володька подвел нас к маленькому замызганному киоску, где седой старик выжимал соки.

— Значит так, возьми три сока, смешанных, апельсин, яблоки и гранат.

— А как гранат на иврите?

— Римон. Сможешь?

— Запросто! Шолом, адони, бевакаша, шалош тапузим, тапухим, римон!

— Ну, Аська, ты даешь!

Старик с улыбкой кивнул, выхватил откуда-то апельсины, мгновенно выжал их в три стакана, затем с невероятной ловкостью разрезал яблоки, сунул в другую соковыжималку, а в третью — гранаты.

Через две минуты мы уже держали в руках по большому стакану ледяного, умопомрачительно пахнущего сока.

— Как вкусно! — простонала Мотька, первой отхлебнувшая сок.

Ничего вкуснее я никогда не пила.

— Володь, а почему сок такой холодный?

— Фрукты у него в холодильнике лежат. Нравится?

— Не то слово!

Мы протаскались так часов до восьми вечера и полумертвые добрались домой. По дороге от автобусной остановки Володя сказал с сожалением:

— Эх, не успел я вам тахану показать!

— Тахану? Автобусную станцию? Чего там смотреть? — удивилась я.

— Да ты что! Тахана — это целый город. Чего там только нет — и рынок и магазины, причем есть к шикарные, и рестораны и кафе….

— Правда? Тогда мы сами туда пойдем, — заявила Матильда.

— Не вздумайте! Заблудитесь как пить дать!

Дома Женя сказала, что купила нам две экскурсии — Северная Галилея и Иерусалим. В Галилею мы поедем через два дня, а в Иерусалим через неделю.

— И еще надо будет вас свозить на Мертвое море, может, я свою подругу попрошу, — сказала Женя. — А в субботу поедем в Ариэль, посмотрите совсем другие места. Устроим пикничок в горах.

— Ой! — всплеснула руками Мотька. — А как же Шура с Мурой?

— Какие шуры-муры? — не понял Володька.

— Да не шуры-муры, а Фельдманы, Шура и Мура! Вы таких случайно не знаете?

— Нет, не знаем. А кто они такие?

— Наши друзья, четыре года назад уехали, у нас есть телефон, но, может, это старый, и потом мы хотим сделать им сюрприз.

— Покажи-ка номер! — потребовал Володька. — Ага, 08, это код Реховота. — Одни вы туда пока не доберетесь, давайте так сделаем. Я вернусь, позвоню им, не ехать же нам туда наобум, наплету чего-нибудь, договорюсь, чтобы они дома были, и заявимся к ним. То-то они удивятся, небось и не узнают вас!

— Здорово! — обрадовались мы. — Тода раба! (спасибо).

Женя вытаращила глаза.

— Мама, слышала бы ты, как они на иврите объяснялись! Лучше тебя!