Леннар. Псевдоним бога

— Не спорю. Тем более что даже если бы я не сказал, то, сожри меня Илдыз, ты сам вскоре узнал бы… От других. Так вот, к Леннару прибыло посольство из ганахидского Храма. Они ждут решения Леннара близ транспортного отсека Четвертого уровня.

— Вот как быстро делаются дела, — негромко проговорил Элькан, и черные его глаза сузились, — воистину Леннар великий человек… Они сами пришли к нему на поклон.

— На поклон? Вот уж!.. К тому же ты сказал: человек?.. Ведь еще совсем недавно ты, Элькан, будучи омм-Караалом…

— Довольно, — почти доброжелательно прервал его ученый. — Мы тратим драгоценное время. Итак?..

— Ладно. Не будем. Сразу к делу. Я хотел спросить тебя, уважаемый Элькан: почему Большие транспортеры, те, что выведены в шлюз… — Ингер подбирал слова, — почему они работают только на три четверти мощности?

— Большие транспортеры… — начал было Элькан, но тут со стороны лаборатории послышался какой-то неясный шум, что-то глухо ударило в переборку, и прервавший фразу Элькан вдруг подумал, что там, в опытном лаборатории, с момента ухода его, Инары и засунувшего в пустой контейнер останки Гоза Скопендры не оставалось более никого ЖИВОГО. И ничего живого…

Медленно, очень медленно открывалась дверь экспериментальной лаборатории. Предусмотрительный Скопендра заблокировал ее, так что без введения личного кода Элькана ее можно было отпереть только изнутри. Простым нажатием сенсорной панели.

Странное, странное существо вошло в приемную. У него была совершенно белая, с редкими голубыми прожилками морщинистая кожа, нелепые навыкате мутно-желтые глаза и клювообразный нос, словно зажатый между нездорово припухшими щеками. Желтый дымок волос вяло обогревал череп. Походка была развинченной, человек (все-таки признаем за ним право называться так!) сильно припадал на левую ногу, которая была заметно короче другой. От этого он вихлял всем телом и так кривил лицо, что до неузнаваемости менял свои и без того примечательные и жуткие черты. Самыми же примечательными были руки. Голые, они извивались как змеи, словно были совершенно лишены суставов, а быть может, так оно и было на самом деле. Кисть одной руки была вполне нормальной, с пятью тонкими пальцами, разве что только ногти заметно фосфоресцировали зеленоватым светом. Зато кисть второй руки…

Собственно, кисти как таковой и не было. Вместо нее на запястье сидела маленькая голова, уменьшенная копия той, что плавала над линией плеч существа. Голова располагала двумя глазами и одним — светящимся же — ухом.

Инара ахнула и едва не упала. Ее успел подхватить брат, рот которого приоткрылся. Элькан замер и едва слышно пробормотал:

— Черт… дважды сбоила программа…

Поддерживающий сестру Ингер первым пришел в себя. Он отстранил Инару и вымолвил с поразительным хладнокровием:

— Мне… мне знакомо лицо этого уродливого старика. Где я мог его видеть? И откуда он у тебя? Мутант с Нижнего уровня? Не похож на наку. Кто этот старик и что он делает у тебя, Элькан?

— Это Гоз из третьей секции работ, — вдруг сказал Скопендра, не видевший смысла врать при столь очевидном положении.

— Гоз? Я знаю Гоза. В свое время он воевал под моим началом и был десятником. А это… это же СТАРИК, — повторил Ингер, в третий раз употребив слово «старик».

Как показали последующие события, разворачивающиеся практически молниеносно, это слово оказалось ключевым.

Элькан, который, казалось, и не слышал этого во многом решающего для себя разговора, вдруг запыхтел и, сорвавшись с места, широченными мальчишескими прыжками преодолел разделяющее его и то, что теперь называли Гозом, расстояние. Он буквально вцепился сначала в тощую синеватую шею, а потом в лицо старика, повернул его голову сначала в одну, а потом в другую сторону, притянул к себе руку, с которой скалилась на него беззубыми деснами маленькая смешная и страшная голова. Ингер наблюдал за его действиями, что-то сдавленно бормоча себе под нос. Он был единственным, кто мог издавать хоть какие-то звуки: ибо Скопендра обрел свою обычную невозмутимость, а Инара утратила дар речи.

Элькан вдруг резко выпрямился. Страшно преображенный Гоз под его руками затихал, жизнь уходила из этого выжатого неизведанными силами природы существа. Ученый до скрипа сжал зубы. Он стал странно спокоен, как будто с появлением Гоза на него снизошло вдохновение.

…А может, так оно и есть на самом деле?