Преображение (Медовый месяц)

Мак посмотрел Уэсли в глаза.

— Есть только один путь: заставить его опять высунуться.

Смысл его слов не сразу дошел до Уэсли.

— Ты хочешь использовать мою жену как какую-то приманку? Чтобы Танцор застрелил ее? Хочешь, чтобы я поставил Лию в зависимость от фантазии грабителя и убийцы? Макалистер, этого не будет никогда.

— Никто тебя не просит… — рассерженно заговорил Мак.

— Думаю, тебе нужно спросить у Лии, — вмешалась Линнет. — Ей нужно дать возможность выбора. Сейчас она страдает, потому что ее обвинили в убийстве, и у нее нет возможности обелить себя. Если найдут настоящего преступника, только тогда она станет свободной.

— Нет, не будет этого, — твердо ответил Уэсли. — Мне все равно, пусть Лиа даже никогда не выйдет из моего дома. Я не допущу, чтобы она стала приманкой для убийцы. Если Танцор считает, что ей известно нечто, он, возможно, попытается убить ее. Я не позволю, чтобы Лиа осталась без моей защиты.

— Тогда, значит, ты вынуждаешь ее жить только наполовину, — горячо произнесла Линнет. — Танцору стоит только и дальше платить этой мерзкой женщине, чтобы она распускала слухи про Лию, и если Лиа будет сидеть дома, плакать и не станет себя защищать, скоро люди действительно поверят, что она убийца.

— Верно, — заявил Долл. — Люди скажут, что нет дыма без огня, и спустя несколько месяцев все согласятся с тем, что в поведении твоей женушки заложена какая-то причина. Начнут говорить, что она не выходит из дома, чувствуя за собой вину.

— Уэсли, — Линнет положила руку на его запястье, — ты должен поговорить об этом с Лией. Решать должна только она.

— Пока она остается моей женой…

— Куда бы ты ни уехал, эта история будет тянуться за тобой, — заявил Мак. — Уладить ее и по-настоящему защитить жену ты сможешь только одним способом, узнав, кто такой Танцор. И мне кажется, что единственный способ этого добиться, если Лиа выйдет из укрытия. Может быть, ей что-то известно, но она это не может понять. Может быть, Танцор хочет убрать ее с пути по этой причине. Может быть. Танцор живет в ста милях отсюда, а эта самая Хейнс просто хочет показать, насколько она важная персона. Кто знает? Но единственный способ узнать правду, что если Лиа выйдет из своего дома, и тогда мы увидим, как Танцор поступит.

— Сдается мне, — добавил Долл, — может, тот самый Танцор добивается еще чего-то, потому как лег ко мог уже убить твою хозяйку. А чего он достигает, выставляя ее убийцей?

— Достигает свободы, — медленно ответил Уэс. — Если он взвалит вину на другого, никто его не заподозрит. Даже если он будет допускать промахи то здесь, то там, люди не заметят этого, потому что будут помнить о виновности Лии.

— Ты это запомнишь? — прошептала Линнет. Глаза Уэсли потемнели.

— Я не буду глаз с нее спускать, — негромко ответил он. Если мне придется увезти ее жить во Францию, я так и сделаю. — Если это зависит от меня, ей ничто не будет угрожать, и если хоть один из вас намекнет Лие на это, то поплатится. С этими словами он ушел.

Глава 28

Лиа неторопливо заплетала длинные волосы Кимберли.

— Я с таким нетерпением жду сегодняшние танцы, — говорила Ким. — Надену розовое шелковое платье с кружевной накидкой. Впервые за многие месяцы мне предстоит оказаться среди людей. Не считая твоего дома, конечно. Все остальное время Джон принуждает меня сидеть дома, А что ты наденешь вечером, Лиа?

Лиа повернулась к лохани с грязной посудой.

— Я никуда не пойду.

— Как не пойдешь? Лиа, ты должна пойти. Там будут все, даже Бад и Кэл. — Она засмеялась. — Как я слышала, Миранда Макалистер сшила им новые рубашки, и все умирают от нетерпения, хотят увидеть, сможет ли она танцевать одновременно с обоими. Это будет так весело! Лиа, я знаю, у тебя же есть красивые платья, поэтому тебе нет смысла оставаться дома.

— Мне запретили идти на танцы, — объяснила Лиа, сдерживая гнев.

— Запретили? — Ким изумилась. — Но кто?.. Ты хочешь сказать, что тебе запретил Уэсли?

Опустив руки в грязную воду, Лиа сжала тарелку пальцами.

— Я думала, что мне пора уже выйти из дома и встречаться с людьми, но мой муж и слышать об этом не хочет.

Казалось, Ким услышала самую невероятную историю в своей жизни.

— Но почему, Лиа? Уэсли — самый добрый, ласковый и внимательный мужчина на свете. Как он мог запретить тебе пойти на танцы?

— Не знаю. Он отказался говорить об этом. Только сказал, что не хочет, чтобы я бывала в многолюдных местах.