Чужак в стране чужой

— Ну… если они и вправду все истинны, мне бы хотелось на время перейти в шиваизм.

Джилл подкрепила свои слова весьма недвусмысленными действиями.

— Язычница ты несчастная, — блаженно зажмурился Майкл. — Тебя же выкинут из Сан-Франциско.

— А мы поедем в Лос-Анджелес, где всем на это начхать. О! Да ты и вправду — Шива!

— Танцуй, Кали, танцуй.

Ночью Джилл проснулась и увидела Майкла у окна. Он смотрел на огромный город.

(Что-нибудь не так, брат мой?)

Майкл резко повернулся.

— Зачем они такие несчастные? Разве это обязательно?

— Успокойся, милый, успокойся. Отвезу-ка я тебя, пожалуй, домой, город плохо на тебя действует.

— Но я же все равно это знаю, это останется со мной. Боль, и болезни, и голод, и взаимная жестокость — всего этого можно избежать. А так… глупо, страшно глупо, как у тех обезьян.

— Да, милый. Но не твоя же вина, что…

— Именно моя!

— Ну… в этом смысле — конечно. Но ведь тут не один город, на Земле пять миллиардов людей, даже больше. Не сможешь же ты помочь пяти миллиардам людей.

— А вдруг — смогу?

Майкл отошел от окна и присел на кровать.

— Теперь я их грокаю, теперь я могу с ними говорить. Джилл, если бы я ставил наш номер теперь, все лохи сдохли бы с хохоту. Я точно это знаю.

— Так давай, поставим. Пэтти была бы в восторге — и я тоже. Мне и раньше нравилось с карнавальщиками — а теперь, когда мы побратались с Пэтти, это будет все равно, что вернуться домой.

Майкл молчал. Джилл прощупала его мозг и почувствовала — он размышляет, пытается что-то огрокать. Значит — нужно ждать.

— Джилл? Я хочу получить сан, что для этого делают?

Часть четвертая

Его скандальная карьера

30

Первая разнополая группа колонистов прибыла на Марс. К этому моменту из двадцати трех первопоселенцев шестеро умерли, еще шестеро решили вернуться на Землю. Следующая группа проходила срочную подготовку в перуанских Андах на высоте в шестнадцать тысяч футов. Однажды ночью президент Аргентины набил два чемодана и уехал в Монтевидео. Новый сеньор президенте подал в Верховный суд Федерации иск об экстрадиции — если не самого сеньора экс-президенте, то хотя бы вышеупомянутых чемоданов вкупе с их содержимым. Алису Дуглас отпевали скромно, по-семейному, почти без посторонних; на службе, устроенной в Национальном Соборе, присутствовало всего две тысячи человек. Комментаторы единодушно восхищались необычной стойкостью, с которой Генеральный секретарь воспринял обрушившийся на него удар судьбы. Трехлетка Вексель, бежавший с грузом в сто двадцать шесть фунтов, выиграл кентуккское дерби; выплата составила пятьдесят четыре к одному. Двое гостей луисвилльской Колонии Аэротель развоплотились, один — добровольно, другой — от инфаркта.

В один прекрасный день по всей территории Соединенных Штатов распространилось пиратское издание сугубо неканонического биографического исследования «Дьявол и преподобный Фостер» ^{75} . К прекрасному вечеру этого прекрасного дня каждый экземпляр книги был сожжен, а печатные формы — уничтожены; органы охраны правопорядка зарегистрировали многочисленные случаи причинения ущерба имуществу, движимому и недвижимому, а также массовые беспорядки, сопровождавшиеся нападениями на граждан и членовредительством. Ходили упорные слухи, что экземпляры первого издания имеются в Британском музее (что не соответствовало действительности) и в Библиотеке Ватикана (что соответствовало действительности), однако здесь книгу выдавали исключительно католическим богословам.

В законодательное собрание штата Теннесси было внесено предложение считать число «пи» равным трем; законопроект был одобрен комитетом по народному образованию и морали, единогласно принят нижней палатой и тихо скончался в верхней. Межконфессиональная фундаменталистская группа открыла в Ван-Бьюрене, штат Арканзас, бюро по сбору пожертвований на отправку миссионеров к марсианам; доктор Джубал Харшоу не устоял перед таким искушением и тоже послал взнос — от имени редактора журнала «Нью Гуманист», страстного атеиста и близкого своего друга.

А так, все это время радостей на долю Джубала доставалось мало — потому что приходило много известий про Майкла. Он очень интересовался прогрессом своего пациента (особенно теперь, когда у того появилось чувство юмора) и очень радовался, если Джилл с Майклом забегали на пару дней домой. Но визиты эти становились все реже и реже, а последние события не вызывали особого восторга.

---