Армагеддон. Книга 2

Как это случается сплошь и рядом, циники оказались совершенно правы.

Но, увы, теперь не только дипломаты сражались в залах заседаний. К потокам клеветы и оскорблений присоединились уже потоки крови.

Уже в первые дни войны обе стороны выяснили, что приграничные зоны, а также наиболее слабые и уязвимые союзники противника являются подходящими мишенями для пробных атак. Именно там как русские, так и американцы смогли дать волю переполнявшей их злобе. Войска и орудия пришли в движение, наступая и отражая нападение. Тысячи мирных жителей пали жертвами беспощадной военной волны, прокатившейся по их землям.

Несколько малонаселённых прифронтовых районов были полностью уничтожены во время боевых испытаний. Именно тогда маги России и Америки впервые применили новейшие орудия, начинённые сверхсвирепыми призраками смерти нового поколения.

Однако благодаря подобным действиям гибли не только простые солдаты и мирные жители. Высшим военным начальникам и главным колдунам обеих армий также пришлось испытать на собственной шкуре превратности войны. В тридцатом веке всё ещё сохраняло силу правило, в соответствии с которым генерал, руководивший важной военной операцией, обязан был лично наблюдать театр военных действий, тем самым разделяя опасность с солдатами.

Церковь Меча и корпус «Одиссей» немедленно направили в зону сражения своих испытанных бойцов, которым предстояло собрать с генералитета кровавый урожай. Разумеется, среди этих воинов находились и лучшие из лучших – Дэвид Келлс и Влад Прожогин. В течение нескольких недель и Дэвид, и Влад изо дня в день выполняли свою привычную работу. На счету у каждого набралось уже около сотни военных руководителей среднего ранга.

Вскоре газеты, радио и телевидение каждой из враждующих держав оповестили весь мир о непревзойдённой отваге и ловкости собственного киллера-аса, который косит подчистую наиболее выдающихся боевых офицеров и колдунов врага. Про другого, неприятельского бойца они предпочитали умалчивать.

Отлаженные и хорошо смазанные пропагандистские машины России и Америки извлекали всё, что только возможно, из выигрышного материала. Комментаторы и журналисты каждой из стран на все лады воспевали хвалу таинственному герою, который в одиночку совершал подвиги во благо своей великой нации.

Поначалу и корпус «Одиссей», и Церковь Меча делали всё от них зависящее, чтобы не предавать гласности имена Дэвида и Влада.

Отец Зорза и отец Онфим, точно так же как и другие высокие руководители, серьёзно опасались, что в случае, если имена Влада и Дэвида станут известны, ушлые журналисты доберутся и до сверхсекретных организаций, к которым принадлежали оба мастера смерти.

Сходного мнения придерживался и Совет Семи. Члены его сознавали, что тот, кто проследит до конца цепочку, начальными звеньями которой были Дэвид и Влад, вполне может добраться и до хитросплетений тщательно продуманного заговора Совета.

– Уверяю вас, господа, нас сочтут паразитами, – предостерегал Аполлион. – И, говоря откровенно, будут совершенно правы. Хотя сравнивать нас с обычными блохами-кровососами не совсем справедливо. Есть одно отличие, причём принципиальное. В течение тысячи лет мы не просто высасываем кровь из клиентов, но и заставляем их плясать под свою дудку.

Однако через несколько земных дней в голове Аполлиона зародилась любопытная идея, которая заставила его несколько иначе оценить события. Осуществление этой идеи требовало принятия чрезвычайных мер, но Аполлион прекрасно понимал: сейчас только чрезвычайные меры способны остановить войну и вернуть обезумевший мир на круги своя.

Для того чтобы обсудить новую идею, Аполлион созвал экстренное заседание Совета Семи. Присутствовали все члены, за исключением Инфелиго, который всё ещё гонялся за неуловимыми беглецами – Старым Чёртом и Билли Ивановым.

– Господа, у меня созрел оригинальный план, – оповестил собравшихся Аполлион. – Благодаря этому плану мы выиграем время, необходимое, чтобы выявить закравшегося в наши ряды изменника и остановить эту идиотскую войну, которая всем нам грозит гибелью.

И Аполлион сообщил коллегам, в чём состоит суть его предложения. Собравшиеся внимали своему председателю в молчании, не пропуская ни слова. Однако обсуждение оказалось бурным. Поначалу дерзкая идея Аполлиона вызвала бурю возражений, но в конце концов Совет пришёл к единогласному мнению: именно предложенный председателем выход является наиболее разумным.