Навсегда

Он наградил Дарси уничтожающим взглядом, намекая, чтобы она не слишком-то раскрывалась.

Дарси не обратила на него внимания.

– А не случилось ли с левой рукой Лори чего-нибудь необычного?

И тут глаза Сьюзан расширились, она резко вздохнула.

– Ее левая рука была… ее оторвало в автокатастрофе. Полиция утверждала, что ее рука прошла сквозь разбитое ветровое стекло, там ее и отрезало. Но руку они так и не нашли. Полицейские сказали, что с момента аварии на проселочной дороге и до того, как Лори обнаружили, прошло немало времени, они решили, что… что… может, дикие собаки…

– Понятно, – сказал Адам.

«Спроси о родинках», – мысленно передала ему Дарси.

– Я вынужден задать вам один странный вопрос. Было ли на левой руке вашей сестры что-нибудь необычное?

– Нет, – нахмурилась Сьюзан. – Не было у нее ни родимых пятен неправильной формы, ни шестого пальца, если вы это имеете в виду. В моей сестре вообще не было ничего необычного. За исключением ее таланта, конечно.

– Я не имел в виду ничего плохого, – настойчиво продолжил Адам. – Я думал…

– А вот это, – вмешалась Дарси, протягивая левую руку ладонью вверх.

Несколько секунд Сьюзан просто сидела и хлопала глазами, недоуменно глядя на ладонь Дарси. Потом она догадалась.

– Да, – прошептала она, – у Лори на левой руке были точно такие же родинки. В форме уточки.

– Чего? – не понял Адам.

– Когда мы были детьми, мы обычно брали карандаш и соединяли родинки на руке Лори, и вот однажды, когда мы соединили их, получилась утка. Мы обычно…

Голос Сьюзан прервался, глаза наполнились слезами.

– Глупо, но мы обычно называли ее Утенок Кряк, а она в ответ покрякивала… – Сьюзан замолчала, слезы душили ее.

– Я думаю, нам лучше уйти, – вставая, сказал Адам, Дарси тоже поднялась с места.

– Спасибо вам, – прошептал он. Взглянув на девушку, Адам заметил, что она уставилась на Сьюзан, которая опустила голову, прижав к глазам бумажную салфетку. Мужчина понял, что Дарси использует свою силу, свое Искреннее Убеждение, и его первым порывом было что-нибудь сделать, нарушить ее сосредоточенность и заставить остановиться. Однако интуиция подсказывала: что бы там Дарси ни делала – она не навредит Сьюзан.

Чуть позже Сьюзан подняла голову. Она улыбалась. В глазах все еще стояли слезы, но улыбка была самая что ни на есть настоящая.

– Вы, наверное, сочтете меня сумасшедшей, но у меня только что появилась странная мысль: Лори была тут со мной и сказала мне, что с ней все хорошо. Мне хотелось бы в это верить, в то, что…

– Что? – спросил Адам, в то время как Дарси все еще не сводила со Сьюзан глаз.

– Я хочу, чтобы все это прекратилось. Знаете ли вы, что за последние четыре года в Кэмвеле, кроме взрослых женщин, пропало также несколько детей? Никто не смог доказать причастность к этому ведьм, но когда я думаю о моей маленькой дочурке и… С вами все в порядке? – спросила Сьюзан у Адама.

– Лучше не бывает, – ответил тот, но голос его прозвучал как-то резко. – Спасибо, что уделили нам время. Спасибо вам за все.

Адам круто развернулся и направился ко входной двери, оставив Дарси позади.

Глава 13

– Не желаешь объяснить, что это было? – спросила Дарси, присоединившись к нему на тротуаре. – Ты ушел так внезапно.

– Дети, – бросил Адам. Его голос был таким грубым, что девушка едва смогла понять его. – Я не знал, что они все еще используют детей.

– Все еще? – повторила Дарси. – Что это значит? Все еще? Ты никогда не говорил, что эти люди «используют» детей. Для чего они их используют?

– Об этом знают только они сами. Если дети исчезают, их больше никто никогда не видит. Но если они все же находятся, то не помнят, что случилось. Ты готова покинуть город? – спросил Адам, ускоряя шаг настолько, что Дарси престала поспевать за ним. Ей приходилось бежать, чтобы двигаться с ним вровень.

– Что дети забывают? Откуда ты это знаешь? Не помню, чтобы я читала что-нибудь о детях в тех отчетах, что я видела.

– Скорее всего, там этого не было, – заметил Адам, все еще двигаясь настолько быстро, что Дарси приходилось бежать, чтобы не отставать от него. – Эти твои родинки образуют тот же рисунок?

– Без понятия. Сказать по правде, я никогда к ним не присматривалась. Мое отношение к ним было «на моей руке родимое пятно», а не «ух ты! На моей руке родимое пятно!!!» Ты не мог бы идти помедленнее!