Время Вызова. Нужны князья, а не тати

Жабу грохнули на съезде с сестрорецкой трассы. Киллеры все рассчитали точно. Когда кортеж из двух «мерседесов»: ехавшего впереди чемоданообразного «шестисотого» и следовавшего сразу за ним «Гелендвагена» с охраной притормозил, чтобы свернуть на узкую дорожку, ведущую к элитному поселку, расположенному на берегу Финского залива (улицы которого специально были спроектированы так, чтобы по ним не мог пройти танк, вот такое было необычное пожелание у заказчика к архитекторам), из леса напротив раздались автоматные очереди. Шансов у Жабы не было. Киллеров было трое. Двое сразу ударили по «шестисотому», причем не по водителю, а по заднему сиденью. Третий расстрелял водителя «Гелендвагена», отчего тот, не завершив поворот, улетел в кювет и перевернулся. Водитель «шестисотого» вполне закономерно надавил на газ, торопясь побыстрее вывезти своего пассажира из-под обстрела, так что, пока оглушенные братки выбрались из перевернувшегося джипа, пока «шестисотый» долетел до охраняемых ворот, пока дежурная смена добралась до поворота, киллеров уже и след простыл. По следам определили, что те проскочили лесом до поворота шоссе, а там их ждала машина.

Когда на место происшествия прибыл Кабан, правая рука Жабы, преследователи уже вернулись к месту трагедии, ругаясь и утирая пот. Кабан вылез из джипа («шестисотый» по статусу полагался только Жабе) и мрачно окинул взглядом открывшуюся картину.

— Ну че?

— Ушли, — угрюмо ответил Ладья, держась за разбитую голову, наскоро перетянутую бинтом. Он отвечал за охрану Жабы и находился в том самом перевернувшемся джипе.

— Слышь, Кабан, — подал голос один из «быков», — я тут это… того еврея видел.

— Кого?

— Ну, который у Жабы в советниках ходил.

— Иди ты!

— Точно, — упрямо набычился тот, — вон там стоял. Спокойненько так. Улыбался, сволочь. Я еще удивился, чего это он тут делает? А как по машине Жабы стрелять начали, так даже и захлопал. Вроде как… Нас же в тот момент как раз с дороги снесло.

Кабан задумался.

— Он последнее время все с Турком якшается, — подсказал Касса, ближайший советник Кабана. На лице того тут же нарисовалось понимание.

— Так это ж Турок Жабу завалил!

Все посуровели. Кабан повернулся к Кассе:

— Так. Где сейчас Турок?

— В это время он обычно в бильярдной на Крестовском тусуется.

— Ага, — кивнул Кабан, — давай, звони нашим, пусть достают стволы и подтягиваются к бильярдной. Поедем за Жабу мстить.

Лица всех присутствующих окрасились затаенной радостью.

— А че с тем евреем? — переспросил «бык».

— Мочить суку! — сурово постановил Кабан и полез в машину.

— Вот это дело, — просиял «бык»…

Турка завалили на ступенях казино. Он как раз повернулся, чтобы что-то сказать Каракуму, своей правой руке и номинальному владельцу этого самого казино, как вдруг посредине его лба образовалась темно-красная точка, а затылок вынесло, забрызгав мозгами Турка новую шубку его очередной подруги. Та отчаянно завизжала. Охранники, обступившие обоих боссов, выхватили пистолеты и ошалело завертели головами, ища глазами, откуда прилетела эта предательская пуля.

— Вон он, сука, — заорал кто-то и, вытянув руку, принялся палить по чердачному окну старой пятиэтажки. К нему тут же присоединились и остальные. До пятиэтажки было метров сто — сто пятьдесят, для пистолета многовато, так что ни одна пуля по нужному окну не попала, зато вовсю досталась окнам пятого и четвертого этажей. То есть тем, кто не имел никакого отношения к совершенному убийству. Ну да кого волнуют какие-то там лохи?..

Расстреляв по магазину, вся свора рванула в ту сторону, но, пробежав всего два десятка шагов, была остановлена ревом Каракума:

— Стой, они уже слиняли!

Все остановились, тяжело дыша. Тут один из охранников подался вперед.

— Слушай, Каракум, а че там тот урод делал?

— Какой? — не понял тот.

— Ну этот, плюгавый такой, с бородкой, который в финансовых советниках у шефа ходил.

— Где?

— Да он же прямо напротив стоял. На той стороне улицы.

— Ты че, пьяный, что ли? — Каракум сгреб охранника за грудки и притянул к носу. Но это ситуацию не прояснило. Запах, если он и был, перебивался его собственным. Они с Турком за последние два часа усосали, считай, по пузырю на нос.

— Сегодня в рот не брал, — обиженно протянул охранник.