Время Вызова. Нужны князья, а не тати

— Ты был великолепен, витязь.

Никита хмыкнул и мотнул головой.

— Что там я… вы бы себя со стороны видели, Ирина Борисовна. Он, вероятно, посчитал, что у нас в соседнем переулке сосредоточена по меньшей мере софринская бригада спецназа…

На Ивара подписанный договор произвел неизгладимое впечатление. Хотя отреагировал он на него в своей обычной прибалтийской манере — некоторое время молча изучал его (хотя сам же утром набирал его на компьютере) потом поднял на Ирину взгляд и переспросил:

— Так я могу перечислять деньги?

— Да, — кивнула Ирина и, не выдержав, широко улыбнулась: — Немедленно. Сразу после обеда. А сейчас, — она повернулась к Никите, — я предлагаю это отметить.

Никита понимающе кивнул и взялся за мобильник (два месяца назад они наконец дозрели до того, чтобы внести в перечень расходов еще и столь разорительную статью, как мобильная связь, а куда деваться — положение обязывало).

— Обедать будем в «Амфоре»? Тогда я бронирую столик на четверых.

Ирина согласно кивнула и сняла телефонную трубку. Глеб тоже должен был разделить ее триумф…

Обед пролетел в приятных воспоминаниях. Услышав о событиях утра в изложении Ирины и Никиты, Глеб только покачал головой, но немного погодя тоже развеселился и заявил:

— Да уж, а считается, что только блатная речь может звучать «круто»… Кстати, а знаете, как будет звучать на научном языке пословица «Смех без причины — признак дурачины»? — Он сделал паузу, окинул всех хитрым взглядом и выдал: — Индетерминированное судорожное сокращение диафрагмы с короткими выдохами через рот является неотъемлемым атрибутом человека с неадекватным восприятием окружающей действительности.

Все перестали есть, пытаясь продраться через все это скопище наукообразных терминов, затем Ирина прыснула:

— Да уж, Никита, представляешь реакцию Павла Яковлевича на такое выражение?

И зал ресторана задрожал от хохота.

Когда они вернулась в офис, в приемной ее ждали четверо милиционеров. Никита сразу подобрался и потянулся за мобильником, а Ирина замедлила шаг, лихорадочно припоминая, что же такого им могли поставить в вину. Или Павел Яковлевич опомнился и нажал на все педали?! Но Танечка разрядила ситуацию.

— Ирина Борисовна, это к вам… По поводу мебели.

С милиционерами Ирина провозилась почти полтора часа. Оказалось, это привет от приятелей Никиты из местного РОВД. Ребята были из Железнодорожного. Как-то они по своим делам попали в РОВД и были изрядно изумлены тем, как Ирина оборудовала там кабинеты. Ну, те и подкинули адресок. Знакомый Никиты капитан Шебаршин даже как-то звонил по этому поводу. Но тогда никто так и не появился. Как они рассказали, Денег не было. А теперь появились. И они, как обычно, хотели «в точности как у мужиков». Ире пришлось их довольно долго убеждать в том, что в точности копировать не стоит. И даже кое-какие совпадения в размерах кабинетов тут ни при чем. Потому как, чтобы все получилось в лучшем виде, надо еще учитывать, как ориентировано здание, вид из окна, освещенность, расположение кабинета относительно лестниц и туалетов и даже характер работающих в них людей. А на робкое заявление, что со сметой у них… мягко говоря туговато, милостиво заявила, что услуги дизайнера будут бесплатными. Так что расстались они вполне довольные друг другом, договорившись, что завтра с утра Ирина с дизайнером подъедут к ним и там, на месте, все посмотрят.

После ухода милиционеров она почувствовала себя как выжатый лимон. Впрочем, этого следовало ожидать. Одна утренняя встреча чего стоила! И если после нее она какое-то время держалась за счет возбуждения, то пара бокалов вина и обед вкупе с затянувшейся беседой с милиционерами доконали ее окончательно. Ирина нажала на клавишу спикерфона.

— Танечка, не пускай ко мне никого с полчасика, — и подошла к дивану. Устроившись в уголке, она скинула туфли и, поджав ноги, смежила веки. В этот момент зазвонил телефон. Ирина досадливо сморщилась. Но если Танечка решилась потревожить ее покой, значит, дело того стоило. Ирина встала, подошла к телефону и сняла трубку…

Закончив разговор, она положила трубку и задумалась. Звонила учительница Павлика. У него вовсю расцветал кризис переходного возраста. Нет, с самой Ириной у него были вполне нормальные отношения, но вот о всех остальных взрослых у него как-то незаметно сложилось совершенно определенное мнение. И это регулярно выливалось в записи в дневнике либо жалобы бабушки. А серьезно поговорить с сыном у нее постоянно не хватало времени. Да и многого ли добьешься разговорами? А как действовать еще, она просто не представляла. Ну не лупить же его ремнем? А если лупить, то кому, Глебу? Так он, наоборот, Пашке только потакает. Как бы там ни было, с ним стоило это обсудить. Она вздохнула и снова сняла трубку…