Время Вызова. Нужны князья, а не тати

— Ты прикинул, что мы за нее получим?

Ивар помрачнел еще больше.

— Максимум треть от того, что уже затратили. И это если действовать быстро. Буквально днями. Я знаю несколько человек, которые в ближайшее время будут санировать достаточно значительные суммы, а после наших вложений Тасовка имеет некоторую привлекательность.

— Это для них профильные активы?

— Нет. Но кто сейчас будет на это смотреть?

— И мы вывернемся?

— Почти, — вздохнул Ивар. — Видимо, придется продавать и кое-что из московских активов. Иначе остается незакрытым около четверти миллиона долларов кредита.

Ирина снова задумалась.

— А дальше?

Ивар непонимающе уставился на нее. Ирина насупилась.

— Ивар, ты же классный финансист. Ну посчитай тенденцию… Прикинь, насколько упадут обороты? У нас же почти девяносто процентов ассортимента — это Запад: Германия, Италия, Испания… Прикинь, сколько они будут стоить, даже если доллар удержится на двенадцати рублях. А ты можешь это гарантировать?

Ивар несколько мгновений молча смотрел на Ирину, а затем покачал головой.

— Вот то-то и оно, — мрачно заметила Ирина. — Сколько нам еще нужно для запуска фабрики?

— Теперь много, — тихо ответил Ивар, — потому что поставка плиты из Финляндии становится нерентабельной. А прессы для ее производства мы покупать даже не планировали. Плюс то, что о своевременной отдаче кредитов также придется забыть. А это означает, что мы оказываемся под угрозой арбитражного отчуждения имущества.

Ирина перевела взгляд на Никиту:

— Что скажешь, витязь?

— О чем? — нейтрально отозвался тот.

— Ну… есть два пути. Первый — продать за бесценок Тасовку, но сохранить московскую сеть и попытаться жить как жили. Плюс — все просто и вроде как легковыполнимо, минус… — Она на мгновение запнулась, а затем твердо произнесла: — Абсолютная невыполнимость. Если сохраним действующие рублевые цены, то имеющийся ассортимент кончится быстро, а затем мы столкнемся с гигантским дефицитом средств и резким, в разы, падением оборотов. А это значит, что полученной прибыли на содержание сети центров продаж уже не хватит. Значит, все равно придется продавать магазины, только постепенно… так сказать, не рубить руку, а отрезать по пальчику. Второй — продать все, что можно, зажаться, сократить персонал, но попытаться запустить фабрику и… выйти на рынок с конкурентоспособным отечественным продуктом. Минусы — можем не вытянуть.

Никита усмехнулся.

— А разве вы еще не приняли решение, принцесса? Так чего воздух зря сотрясать?

Ирина глубоко вдохнула и выпустила воздух через нос.

— Значит, так — принимаем второй вариант. Никита, тебе придется отбиваться от исков и прямых наездов буквально всех — банков, налоговой, бандитов и иже с ними. Ивар — к трем мне на стол предварительный расчет. Что продаем, кого и где сокращаем. — Она окинула мужчин этаким бешено-веселым взглядом. — Я думаю, что первыми придется сократить водителей и персональные машины. Кому уж очень необходимо, могу предложить подержанную «Оку», остальные передвигаются на метро и ином общественном транспорте. Просчитайте возможные сокращения в офисе и магазинах, в том числе с учетом планируемого снижения оборотов.

— Угу, — хмыкнул Никита, — я такое раньше только в новостях из-за границы видел: «Многотысячные демонстрации рабочих прошли в Турине. Они вызваны объявленными компанией „ФИАТ“ планируемыми сокращениями персонала на пятнадцать процентов…»

Ирина помрачнела.

— Да понимаю я все, Никита, но без этого мы точно рухнем, и тогда потеряют работу не какая-то часть, а все.

— Да все понятно, — буркнул Никита, — но все равно как-то… не по себе. Ну да ладно, — он поднялся из кресла, весь такой большой, надежный, — как говаривал казачий есаул, завидев железные каре наполеоновской старой гвардии: «Бог не выдаст — свинья не съест, сынки, а потому пики — склонить и рысцой — вперед!»

Ивар спросил:

— Тасовскую школу бокса тоже прикрываем?

Ирина задумалась, а затем решительно мотнула головой:

— Нет! Придется, конечно, и здесь немного ужаться, но если закроем, то потеряем больше, чем сэкономим.

Ивар хмыкнул:

— Государство так не считало.

— Потому оно и в заднице, — свирепо отбрила его Ирина. — Все, за дело.

Ивар молча кивнул и вышел, а Никита задержался в дверях.