Другие времена, другая жизнь

— Ну-ну, — улыбнулся он. Что еще он мог сказать? — Есть новости?

— Йес, — ответила Хольт и достала откуда-то желтую записку. — Звонил коллега Фюлькинг из уголовки и спрашивал, не мог бы ты зайти к нему перед оперативкой.

— Вот оно что, — сказал Ярнебринг, прочитав записку.

Наверняка этот болван Бекстрём, подумал он.

— Фюлькинг, — повторила Хольт. — Это его называют Фюлльскалле?^[10]

— Вот именно, — кивнул Ярнебринг, — хотя непонятно почему. Он пьет не больше других, к тому же почти не пьянеет, даром что скоро на пенсию.

— Ладно, увидимся на оперативке. — Хольт пододвинула к себе еще одну пачку бумаг.

— Садись, Ярнебринг. — Фюлькинг кивнул на стул для посетителей.

— Хорошо выглядишь, старина, — дружелюбно сказал Ярнебринг.

Вот таким и должен быть настоящий полицейский, подумал он.

— Выбора нет, — хохотнул Фюлькинг. — Водка опять подорожала, так что надо продолжать тянуть лямку.

Он был таким же огромным и грубо скроенным, как Ярнебринг, но на двадцать лет старше и на тридцать килограммов тяжелее, со свекольной физиономией. Галстук на складчатой бычьей шее смотрелся удавкой.

Ну вылитая чугунная печка! — с восхищением подумал Ярнебринг, глядя на это чудо природы.

— Зачем вызывал? — спросил он.

Оказалось, просто так. Поговорили о том о сем, как водится между коллегами, потом Фюлькинг в качестве заместителя начальника отдела тяжких уголовных преступлений поблагодарил его, что он принял вызов.

— После убийства Пальме все пошло кувырком, — сказал он. — Ты, наверное, удивляешься, почему Бекстрём руководит следственной группой. Если он начнет выкаблучиваться, скажи мне, я вправлю мозги этому болвану.

— Все нормально, — ответил Ярнебринг. — Все идет нормально.

— Ну, я так и думал, — одобрительно хрюкнул Фюлькинг.

Этот парень — настоящий полицейский, подумал он.

Потом они заговорили на любимую тему — насколько раньше все было лучше, особенно во «времена Дальгрена», легендарного начальника уголовки… Он застрелился из служебного пистолета, чтобы избавить общество от больничных расходов, а себя — от жалкой жизни. Хотя об этом предпочитали не говорить. Даже в те времена, когда о его самоубийстве знали и помнили все, когда с бандитами еще можно было разговаривать и фамилии их не состояли из одних согласных. Языковую проблему Фюлльскалле сформулировал по-своему:

— Помнишь, Ярнис, мы тогда, не сомневаясь, записывали в протокол фамилию преступника? Не боялись ошибиться? И понимали, что он говорит?

— А как же! — улыбнулся Ярнебринг. — Хотя со Свартеном, Чингизом, Ниссе-Пистолетом и Калле-Пушкой тоже было мало удовольствия. До смешного доходило…

— Ларс Петер Форсман… Буссе-Динамит… — произнес Фюлькинг мечтательно. — Даже Кларкан, вся эта история на Норрмальмской площади… Хотя, может быть, он не так уж виноват. Помнишь, на первой странице в «Правдочке» писали, что у Буссе-Динамита коэффициент интеллекта как у профессора? Ты помнишь, как он взбеленился, этот прохвост? Талантливый был парень, как ни крути! Не хочу, говорит, чтобы меня сравнивали с этими придурками профессорами, я нормальный мужик. Он даже хотел привлечь журналистов к суду.

Ярнебринг украдкой поглядел на часы.

— Славные ребята, — ностальгически вздохнул Фюлькинг. — А что сейчас? Юги, поляки, турки, арабы… И в довершение ко всему Бекстрём. А на полке — папки с нераскрытыми убийствами. — Фюлькинг кивнул. — Вон, в два ряда. Дальгрен убил бы меня на месте. Хотя он никогда даже голоса не повышал…

— Хороший был мужик, — согласился Ярнебринг, — хотя и пытался всех уверить, что закончил гимназию.

— Вот именно. А я вот сижу и несу всякую ахинею…

Наконец они расстались. Ярнебринг пошел на оперативку, а Фюлькинг откинулся на стуле и посмотрел на часы, обдумывая, не сходить ли в «Системет»^[11] до обеда, ближе к вечеру появятся очереди. В последние годы его мучили боли в коленях, к тому же начинаются выходные, и вообще скоро Рождество.

Бекстрём, к немалому удивлению следственной группы, был бодр, несмотря на ранний для него час, явно с утра принял душ и прямо-таки излучал энергию. От него сильно пахло ментоловыми таблетками.

— Добро пожаловать на первое совещание, — решительно начал он и открыл папку с записями. — У нас, как вы знаете, убийство, так что прошу внимания.

---

10 Fyllskalle — пьянчуга (шв.).

11 Сокращенное название «Систембулагет», сети магазинов, имеющих в Швеции монопольное право на торговлю алкоголем.