Генерал-адмирал

Отряд из шести всадников добрался до отдаленной усадьбы к двум часам ночи. Господский дом в окружении дворовых построек представлял собой двухэтажное здание, обнесенное по периметру широкой террасой, а на уровне второго этажа — чуть менее широким балконом. Старший отряда всадников, бывший казачий младший урядник, вскинул руку, прислушиваясь, а потом мотнул головой:

— Всё, слазьте. Дальше пешими пойдем. Там во дворе ночью сторож-арап ходит, не дай бог услышит что…

Когда все шестеро добрались до построек, младший урядник осторожно выглянул за угол, нырнул обратно и молча указал подбородком на двух казаков. Те так же молча развернулись к другому казаку. Тот выудил из сумки кусок хлопковой ваты, полулитровую бутыль темного стекла, открыл ее, капнул на вату и передал казакам. Спустя мгновение те бесшумно исчезли в темноте.

— Все, спит, — тихо доложил один, вернувшись минут через пять, и удивленно хмыкнул: — Эк штука какая — фир-то энтот. Только разок дернулся — и все, готовый.

Младший урядник кивнул и обернулся к одному из членов отряда:

— Вы, это, ваш сочсво, маленько тут обождите. Нам еще надобно тут кухарку и конюха усыпить. А уж потом мы вас до балкона-то докинем. А то, можа, дверь выбить? Мы ласково. Тут замок-то хлипкий — от зверья токмо. Не шумно будет.

Я отрицательно мотнул головой, злясь на себя за свой собственный план. Блин, в мои-то здешние сорок один лезть к женщине в окно, как какой-то студент… Но придумать что-то оригинальное, чтобы, во-первых, удивить и тем вывести женщину из состояния бешенства, в котором она скорее всего находилась, и во-вторых, оставить факт нашей встречи в тайне, я не смог. Совсем, видно, мозги набекрень свернулись из-за старательно соблюдаемого бурского образа жизни.

Сигнал о том, что все в усадьбе, кроме ее хозяйки, крепко спят, благодаря эфиру, пришел еще минут через пятнадцать. Я поднялся, глубоко вздохнул и двинулся к террасе, где меня уже ждали три казака. Рывок — и я на балконе. Я никогда не занимался ни боевыми единоборствами, ни паркуром, ни акробатикой, ни страйкболом — короче, ничем, что могло бы мне сейчас помочь, — предпочитал другие способы самореализации и повышения самооценки. Но за последние три с лишним месяца, большую часть которых провел в седле и в дороге, я заметно окреп и сбросил лишний вес. Так что маршрут до угла дома и два окна я преодолел довольно ловко и тихо.

Искомое окно было открыто. Я выпрямился и достал керосиновую лампу из сумки, несколько раз чиркнул зажигалкой (здешние кремни ужасно крошились), зажег и, наклонившись к окну, сдвинул в сторону москитную сетку. Забравшись внутрь, я снова задернул сетку, оглядел спальню, стараясь не поворачивать голову в сторону кровати, подошел к открытому бюро, аккуратно убрал разбросанные бумаги, поставил горящую керосиновую лампу, потом перевернул легкий венский стул спинкой к столу, сел и уставился на дуло револьвера, нацеленное мне прямо в лоб.

— Что это значит? — холодно спросила Эшли Лоутон, глядя на меня поверх револьвера.

Я пожал плечами:

— Мне надо было с вами поговорить. Причем так, чтобы об этом никто не узнал.

Миссис Лоутон несколько секунд сверлила меня злым, холодным взглядом и наконец спросила:

— Что с моей прислугой?

— Спит, — коротко ответил я.

— Спит? — В ее голосе мелькнуло удивление.

— Да, — кивнул я. — Эфирный наркоз используется уже десятки лет. Так что все они просто спят.

Миссис Лоутон помолчала, размышляя над моими словами, а потом… убрала револьвер под подушку, где он, похоже, и лежал ранее.

— А вы очень оригинальный мужчина, — усмехнулась она. — Залезть ко мне в спальню, чтобы просто поговорить… Последний раз ко мне в окно лазили лет пятнадцать назад. И я даже не представляла, что еще раз переживу этот опыт… Отвернитесь, я надену пеньюар.

Я шумно вздохнул и повернулся вместе со стулом, негромко, но явственно пробормотав:

— Я бы, конечно, предпочел увидеть вас вообще без всего, но раз вы настаиваете…

Наградой мне был короткий смешок. Отлично, мне удалось ее ошеломить, и ее злость на меня сменилась любопытством. Что ж, двинемся дальше.

— Итак… — Она сделала паузу, давая мне возможность снова развернуться лицом к ней. — О чем вы так хотели со мной поговорить, что не побрезговали организовать налет на мою усадьбу и вломиться ко мне в спальню через окно?