Шевалье де Сент-Эрмин. Том 2

Тигр упал замертво.

В это мгновенье, привлеченные выстрелами, из джунглей выскочили, издавая страшное рычание, еще три тигра. Но тут же и замешкались, словно испугавшись представшей перед ними картины. Этого промедления охотникам оказалось достаточно, чтобы перезарядить ружья. Тигры стали кругами приближаться к охотникам, как будто старались лучше изучить врага, с которым предстояло сразиться. Охотники были слишком опытны и не собирались впустую тратить заряды. Они ждали, пока звери закончат свои круговые блуждания.

Через несколько секунд один тигр оказался рядом со слоном Рене, но предусмотрительно подобрался к нему сбоку, чтобы слон его не раздавил. В это время Рене вынул один из своих пистолетов и навел его на тигра, но пуля лишь задела бедро животного, легко ранив его, и только удвоила ярость зверя. Со сверкающими глазами и огненной пастью он набросился на гиганта и вонзил в кожу слона свои когти, пытаясь взобраться выше и дотянуться до удава; резко передернув складки своей кожи, слон стряхнул с себя тигра, отбросив его на два-три метра. Это позволило Рене выстрелить второй раз: пуля попала в шею тигра. Защищаясь высоко поднятым хоботом, слон наступал на тигра, стараясь настичь и раздавить его своими огромными ногами, но тигру удалось увернуться и во второй раз броситься на слона, на этот раз на грудь ему. Бернар, находившийся на противоположной стороне удава, тщетно пытался разглядеть тигра, а Жанна, куда больше обеспокоенная опасностью, нависшей над Рене, нежели собственным положением, нагибалась через его край. К счастью, в миг, когда тигр пропал из поля видимости охотников, махут, чья нога приходилась как раз над лапой тигра, метнул ему в грудь пику, которой был вооружен. Тигр ослабил хватку и упал. Когда он оказался на земле, слон опустил на него свою ногу и раздавил его.

Тем временем сэр Джеймс, Элен и Жюль попали в переделку еще более опасную, чем та, в которой оказались Жанна, Бернар и Рене. В то время как один тигр напал на их слона спереди, второй подкрался сзади, вскочил ему на круп и старался удержаться, впившись в кожу слона когтями. Но, к несчастью для себя, этот тигр открылся Рене своим незащищенным левым боком. Вскинув ружье, Рене выстрелил: пуля пронзила сердце зверя.

Голова первого тигра была уже в футе от старшей из сестер, когда сэр Джеймс, даже не вскидывая свое двуствольное ружье на плечо, направил его ствол на зверя и выстрелил: разом пули и пыжи от зарядов вдвойне поразили тигра. Он рухнул и мгновенно испустил дух.

Всего было убито пять тигров.

Франсуа, его загонщики и свора собак вместе выходили из джунглей. Загонщики не досчитались в своих рядах двоих: одному размозжили голову, а второму тигры разорвали грудь, когда тот попался им на пути из джунглей; их гибель была столь стремительной, что бедняги даже не успели издать воплей о помощи, а если и звали на помощь, то их крики потонули в общем шуме: охотничьих рогов, лае собак и криках других загонщиков.

Но, увидев пятерых мертвых тигров, тела которых были раскиданы на сорок-пятьдесят шагов вокруг, загонщики забыли про своих убитых собратьев. Охота на тигров у бенгальцев и бирманцев вызывает такое возбуждение и неистовство, что ценность пяти убитых тигров значительно перевешивает горечь потери двоих товарищей.

Что касается слонов, то ранены были оба, но эти ранения не представляли для них никакой опасности.

Тела двоих убитых на носилках были доставлены домой.

Адда на своей маленькой бирманской лошадке, вышагивавшей в паре с лошадью Жюстина, выдвинулась вперед и пустилась галопом к дому, чтобы принести весть о том, что четверо гостей и трое ее братьев целы и невредимы.

А слоны, Омар и Али, по желанию сестер обрели новый статус. Так, Элен изъявила желание их приобрести: умные животные, они заботились об охране дома и стерегли его покой. Рене объявил сестрам, что отныне они могут считать слонов своей собственностью. Он взялся через посредничество шабундера уладить все дела с хозяином животных.

Вечером Жанну сразила лихорадка; все сочли, что причиной недомогания была усталость после напряженного дня. Сестра не отходила от нее.

Рене и сэр Джеймс о чем-то беседовали. Адда, которую они позвали, чтобы узнать новости о состоянии здоровья Жанны, рассказала им, что из ее комнаты доносились рыдания, и, боясь быть услышанной, она ушла.

Джеймс, заметив беспокойство, проявляемое Рене к печали, в которой пребывали сестры, вернее, одна из них, — Адда подтвердила, что плакала только Жанна, — пообещал ему на следующий день выяснить тайну.