Девять жизней

Поскольку я никогда не мечтал стать финансистом, то и посоветовал ему, куда именно засунуть свои сожаления.

Выплеснув свою досаду, он встряхнул головой. Лицо его выражало скорее печаль, чем гнев. Каким бы мерзавцем он ни был, ему невозможно было отказать в незаурядном обаянии.

– Где Либерти? – спросил я.

– А где распечатки? – парировал он. Я бросил пакет на стул. Казалось, он пришел в добродушное настроение. – Мне не нужны эти бумажки. Мне нужен ты. Скажи, пожалуйста, зачем ты это сделал? Зачем разрушил мою сделку? Я выполнил все, о чем ты меня просил, дал тебе освободить этого сексуального маньяка Риштона – кстати, это все-таки он застрелил свою жену.

– А вы читали газеты? Убийца – точнее, его обезглавленное тело – уже в руках полиции. Пули были выпущены из его пистолета. Они пока не установили, кто послал его к Глории, Пултеру, Тревозу и ко мне, но мы ведь оба знаем, что это лишь вопрос времени, не так ли?

Он театрально всплеснул руками.

– Я не знаю, о чем ты говоришь.

– Глория обнаружила, что ваши нефтяные богатства – мыльный пузырь. Ваши танкеры пусты. Она рассказала об этом своему бывшему мужу Риштону, и тот собирался воспользоваться этой информацией, чтобы сорвать сделку по «Альгамбре», которую вы планировали с Тревозом. Вы знали, что у Риштона с ней непростые отношения, и надеялись, что убийство удастся с легкостью повесить на него. Потом, когда Пултер уже почти признался, что книга регистрации подделана, вы убрали его, а потом решили отделаться и от Тревоза, на всякий случай.

Гордон сел, положил свою куполообразную голову на руки и стал гомерически хохотать, ударяя лбом по столу так, что тяжелый хрустальный графин с виски запрыгал, громко дребезжа. Рядом стояла бронзовая статуэтка загадочной формы. Я испугался, что она упадет ему на голову, и полиции будет нечего делать. Гордон играл прекрасно, но я знал, что это всего лишь игра.

– Ты слишком примитивно подходишь к жизни, Кьюнан, вот что я тебе скажу. Ты не понимаешь, что то, чем занимаемся мы с Харрисоном, – не ново и не уникально. Мы просто срезаем острые углы. Распечатки нужны мне только потому, что теоретически они могут быть неверно интерпретированы. Но полицию они не заинтересуют. Повторяю тебе, убийство Глории заказал Риштон. «Нортерн Пайонирс» не единственный банк в стране, и если бы они отказали мне в кредите, я всегда мог бы обратиться в другое место.

Теперь мне действительно показалось странным, что Глория не рассказала своему боссу Эшби о тех фактах, что она обнаружила, изучив дела Гордона. Почему она сберегла эту информацию для Риштона? Я начинал сомневаться в правильности своих прежних умозаключений.

– Будет лучше, если вы отдадите мне Либерти прямо сейчас, – сказал я.

Он ответил непонимающим взглядом. Я подумал, уж не наглотался ли он каких-нибудь седативных таблеток. Мне стало ясно, что сидящий передо мной человек с черными кругами под глазами потерпел полный крах. Вероятно, кредит «Нортерн Пайонирс» все же был его последним шансом спасти рушащуюся империю и купить «Альгамбру». Возможно, Глория пыталась его шантажировать.

– Выпьете со мной, Кьюнан? – спросил он, наливая себе еще одну солидную порцию виски. Я подумал, что игру стоит продолжить и согласился.

Гордон заметил, что я разглядываю бронзовую фигуру на его столе.

– Это слепок с груди моей бывшей жены Сандры, – грустно произнес он. – Я заказал его, чтобы иметь возможность погладить ее в любой момент.

Я с трудом удержался от смеха. Мы с ним были похожи. Все, что осталось у него от потерянной любви – металлическая копия груди его жены. Делиз не оставила мне даже этого. Загнанный в свою берлогу, Гордон больше напоминал домашнего пса, чем акулу капитализма.

В комнату вошел Либерти, не преминув покачаться на притолоке. Если не излечить его от этой привычки, подумал я, скоро он станет задевать ногами пол.

– Я тут играл в свою любимую игру, – пропищал он. – У них офигенный компьютер, босс… папа, – поправился он. – Мистер Гордон разрешает мне на нем играть. Он говорит, мы будем опять кататься на вертолете!

Гордон выразительно посмотрел на меня.

– Ты сильно заблуждаешься насчет Риштона, – печально повторил он. – Он вовсе не пытался помешать мне забрать «Альгамбру» в свои руки. Он хотел стравить конкурирующие стороны, чтобы набить цену своим акциям. Мы с Лансом всегда понимали, что за его спиной стоит какой-то другой покупатель. Вот почему Ланс так сурово выкинул тебя из своего кабинета. Мы думали, что тебя подослали люди, которые играют против нас через Риштона!