Имя Зверя. Том 1. Взглянуть в бездну

– Если ваши… недостаточно осведомлённые пособники, – сарказм в словах стал оскорбительно заметен, – и в самом деле пытались «пробудить невоплощённого», то я не удивлён, что всё закончилось такой трагедией. Хорошо ещё, что устояли сами стены.

– Гм… гхм… – Магистр, нет сомнений, не замешкался бы с ответом, но ему в лицо, усмехаясь, смотрел не кто иной, как один из глав Коллегиума дипломированных пользователей Высокого Аркана, некоронованных владык Державы Навсинай, и лгать тому в лицо было, надо понимать, смертельно опасно.

– Значит, пытались, – махнул рукой чародей. – Ну как дети, сударь мой магистр, честное слово!

– Я полагаю, – попытался отпереться рыцарь, словно нерадивый ученик, схваченный учителем за ухо при попытке списать, – я полагаю, что имела место досадная и достойная всяческого осуждения попытка покойной доньи супрамаго выйти за пределы данных ей строгих и недвусмысленных инструкций…

– Оставим это, – махнул рукой чародей. – Начинайте, в конце-то концов! Сколько можно тянуть?!

– А вы не боитесь кончить как те самые «вышедшие за пределы инструкций», досточтимый? – Дхусс в упор взглянул на мага. – Навсегда остаться здесь, в грязном подземелье, в то время как ваша бессмертная душа – если верить слугам Ом-Прокреатора – достанется призракам-демонам из неведомой бездны? Вот сударь магистр вам так и не рассказал, что же они нашли в опустевшей крепости после того, как мне и моим товарищам удалось унести оттуда ноги.

– Почему же не рассказал? Всё рассказал, – удивился чародей. – Но твои выдумки, дхусс, про неведомых призраков прибереги для более легковерных слушателей.

– Как же тогда я сбежал? – Тёрн не давал своим пленителям перевести дух.

– Если эти… нарушители инструкций действительно пытались «пробудить Тёмного», – пожал плечами маг, – то нет ничего удивительного в том, что заклятье обратилось против них самих. Известный, гм… известный лишь искушённым в таурмагических науках эффект. Но, как явствует из случившегося, ни донья супрамаго, ни дон командор этого не знали. Прискорбно, сударь мой магистр, весьма прискорбно. Вам не следовало бы жалеть золота на платные курсы повышения магического мастерства для ваших подчинённых…

– Пока что наш пленник вполне успешно заговаривает нам зубы, – пробурчал магистр, отворачиваясь. – Мы теряем время, досточтимый.

– Не совсем, – прищурился обладатель фальцета. – Я и в самом деле узнал кое-что любопытное. Ну а теперь и в самом деле пора. Дхусс! Тебе ведомо, что такое протокол Эммера?

– Нет, – равнодушно ответил Тёрн. – Полагаю, какое-нибудь очередное мучительство. Не думаю, что я сильно ошибся.

– На сей раз ошибся, дхусс, и весьма. – Маг потёр сухонькие ладошки. – Протокол сей назван в честь мэтра Эммера, первооткрывателя сего принципа и разработчика всех главных положений. Так вот, он служит для вскрытия потайных магических потенций, дорогой мой пленник. К сожалению, после этого из допрашиваемого нельзя выжать ничего больше. – Чародей хихикнул. – Сознание разрушается, чело… э-э-э, любой, подвергшийся воздействию, превращается, грубо говоря, в дурачка, испражняющегося под себя и только и способного, что пускать слюни. Прельщает тебя такая судьба, дхусс?

Тёрн ничего не ответил, замер, словно к чему-то прислушиваясь.

– Алиедору вы поймать так и не сумели. Она ускользнула. – По губам дхусса скользнула лёгкая усмешка. – Надо же, господа дипломированные пользователи, так опростоволоситься! Не заметить, не понять, что значат и для чего служат руны на её теле! Я догадывался, но подтверждения, само собой, получить не мог. И вот – дождался. А всё потому, господа маги, что тех же северных варваров, поклоняющихся «так называемому Белому Дракону, несуществующему и, следовательно, легендарному», вы презирали вплоть до полного игнорирования их магии и достижений. Прискорбно, ваша милость член Коллегиума, не так ли?

– Оставим это, – отвернулся маг, не обращая внимания на перешёптывания и ропот среди ещё остававшихся в подземелье его соратников. – Приступайте.

Четверо магов помоложе, со смешными козлиными бородками, встали по обе стороны дхусса. В чашах на треножниках, как по команде, вспыхнуло бесцветное пламя; адепты слаженными движениями опорожнили в огонь какие-то кошели, наполненные блистающим порошком; руки их затанцевали над пламенем в сложной последовательности непонятных жестов.