Хождение по квадрату

— Он не вернулся домой прошлой ночью, — лепетал Джек, мечась из угла в угол.

— Черт! — Я ударил кулаком по столу. — Он сбежал? Я так и знал, я не должен был…

— Он не сбежал! — Тон Джека был железным. — Он хорошо себя чувствовал, захотел пройтись. Все, что он собирался сделать, — прогуляться до пирса, подышать немного воздухом.

— Джек, вы обещали.

— Он не сбежал! Мы оба подготовились к субботнему утру. Все было прекрасно.

— Боже милостивый! Вы просто разрешили ему выйти?

— Я спустился с ним по лестнице и поцеловал его. Он сказал, что скоро вернется. Мо, у него было всего пять долларов в кошельке. Он не сбежал. Он наконец-то был готов.

— Да, точно так же он поступил со своим отцом, — проворчал я. — Это был такой удачный опыт, что ему не терпелось поделиться с другими, не так ли?

Так мы и ходили по кругу около часа, а потом я ушел. Если Джек прав, Патрик не сбежал.

6 августа 1998 года

(поздний вечер)

Рывок из пиццерии назад в хоспис оказался бесполезным. Тайрон Брайсон снова был без сознания. Опасаясь худшего, сестра Маргарет позволила мне взглянуть на человека, который ждал встречи двадцать лет. Она решила, что, хотя Брайсон меня не увидит, не будет вреда, если я его увижу. Кто я такой, чтобы спорить?

Странно, но, когда я посмотрел на незнакомца, вместо него увидел своего отца, тихо лежавшего в постели и ждавшего, чтобы пришла смерть и уняла боль. Когда наваждение прошло, я увидел недвижимое, истерзанное раком тело маленького темнокожего человечка. Я попытался вообразить его молодым и здоровым, но не смог. Я чувствовал себя опустошенным, был в замешательстве, а всей информации — ноль.

— Вы останетесь со мной, сестра?

Маргарет посмотрела на часы:

— Моя смена закончилась. Я хотела бы остаться.

— Я написал это двадцать лет назад, — сказал я, разворачивая клочок линованной бумаги величиной с визитную карточку, который я оторвал от листка Джека. — Смотрите, это мой старый телефон в Бруклине, тогда еще на сменили междугородные телефонные коды. — Я развернул пожелтевшую газетную вырезку со статьей Конрада Бимана из «Готем мэгэзин». — Симпатичный портрет, не правда ли? Неужели я когда-то так выглядел?

— Вы не так уж и изменились. — Сестра была доброй женщиной.

— У меня брали интервью в воскресенье вечером. Я лгал, сестра Маргарет.

— Да?

Мы сидели несколько часов, и я объяснял. Казалось, ее по-настоящему интересовали самые незначительные детали. Мне это помогло признаться себе в некоторых вещах, которые я скрывал даже от себя. Разные люди кое-что знают о моих отношениях с Патриком Майклом Малоуни, но у меня были веские причины оберегать их от всей правды. Как странно, насколько пустячными стали вдруг все эти причины.

— Итак, — переспросила сестра Маргарет, — он не вернулся в субботу утром?

— Да. Никто никогда больше его не видел и ничего о нем не слышал. Уходя из квартиры Джека в тот вечер, я действительно верил, что он снова испугался и сбежал. Но со временем… я уже не был так уверен.

Сестра поцеловала меня в щеку:

— Пожалуйста, не уходите от мистера Брайсона.

Зазвонил мой сотовый, и монахиня, извинившись, ушла, пообещав вернуться: ей надо было взглянуть на пациента.

— Я слушаю.

— Папа?

— Сара? Эй, с днем рождения, детка! Извини, я знаю, ты не любишь, когда я так тебя называю.

— Нормально, папа. Ты в порядке, у тебя усталый голос? Ты что, звонишь издалека?

— Я в Нью-Хейвене. Вернее, в Хемдене. Не спрашивай, это длинная история. Где ты была? Я пытался тебя застать весь день.

— У меня было много дел. Послушай, мама говорит, она не против, если ты не против.

— Ты о чем?

— Я хочу поехать в университет.

— Ты с ума сошла? Конечно я не возражаю.

— Но это уже через две недели.

— Мы все обсудим, солнышко. Не беспокойся. Я завтра же позвоню маме.

— Я люблю тебя, папа. Ты просто бомба!

— Что?

— Бомба. Самый хороший.

— А ты — лучшее, что произошло со мной и с твоей мамой. Я говорил когда-нибудь, что притворялся на каждом твоем дне рождения? Поздравлял тебя, а праздновал за себя.

— Ты загадка, папа. Тетя Мириам была права насчет тебя. Ты такой сентиментальный.

— Значит ли это, что ты и…

— Нет, папа, мы не порвали. Именно он думает, что я должна ехать в университет.

— Тогда поцелуй его за меня. Еще раз с днем рождения! Я люблю тебя, малыш.